Homo sapiens. История человечества: кратко и увлекательно

Белл Алекс

На первый взгляд, этот переход понятен и не таит в себе особых секретов.

Человечество разрасталось, орудия труда улучшались, знаний об окружающем мире и природе стало больше. Идея держать животных в загоне, вместо того чтобы бегать за ними по полям и лесам, рискуя здоровьем; сеять зерно и собирать обильный урожай вместо поисков ягод, кореньев и редких диких колосков пришла сама собой. Кажется, ничего иного и быть не могло.

Вероятно, это так, и в глобальном смысле альтернативы земледелию у человечества не было. Но был ли переход к земледелию вынужденным или добровольным? Когда, где и как точно люди стали жить оседло, целыми большими деревнями? Сгорбившись, начали возделывать поля вместо того, чтобы вести приятный и естественный для их предков образ жизни свободного охотника, кочующего с небольшим кланом родственников по живописным просторам планеты? Что возникло раньше: земледелие

или животноводство, и почему? Первые в истории каменные храмы и ритуалы со жрецами, появившиеся в ту же эпоху, стали следствием оседлости или, наоборот, первые религии привязали человека к определенному месту? Каким способом древние земледельцы возделывали поля? Как из малоурожайной дикой пшеницы им, ничего не знавшим об эффективных методах селекции семян, удалось вывести ее культурные виды (которые мы используем с некоторыми улучшениями до сих пор)?

На все эти, казалось бы, простые вопросы у нас нет точных ответов. Есть лишь гипотезы – логичные и частично опирающиеся на археологические факты. Но в научных работах о древней истории момент перехода людей к земледелию – одна из самых «горячих» дискуссионных тем: порой высказываются противоположные версии тех событий. Новые крупные находки времен эпохи неолита (10–5 тысяч лет до н. э.) – раскопки поселений в Ближней Азии того времени – часто не проясняют, а еще более усложняют картину перехода людей к земледелию. Многое из того, что еще лет тридцать назад ученым-историкам казалось банальной прописной истиной, теперь ставится под сомнение или как минимум требует серьезных уточнений.

Главный, общий и интересный вопрос, на который до сих пор нет однозначного ответа, можно сформулировать так. Понятно, зачем переход к земледелию был нужен человечеству. Неясно то, зачем это было нужно конкретному человеку той эпохи или некоторой группе людей.

Все, что мы знаем о том, как жили Homo около 10 тысяч лет до н. э. (начало перехода к земледелию в отдельных регионах мира), говорит о том, что для подавляющей части людей той эпохи жизнь была относительно комфортна и привычна. Человечество в основном освоило пригодные для жизни уголки планеты. Люди изобрели столько хитроумных приспособлений для успешной охоты и рыбалки, что почти не страдали от голода (точнее, у нас вообще нет данных, что они от него страдали). Носили теплую и относительно удобную одежду: из шкур, различных фасонов, – зимой; мужские рубахи и женские платья, сотканные из ткани, – летом. Жили в степях и лесах, а не в пещерах. Сооружали нечто вроде юрт: их стенами служили шкуры, натянутые на бивни мамонта и кости других крупных животных. Все это не составляло труда собрать за несколько часов и затем разобрать и перенести на новое место, где водилось больше дичи. Разумеется, каждому клану или племени для выживания была необходима намного большая площадь угодий для охоты, чем требовалось будущим земледельцам. Но вряд ли эта проблема тогда сильно их заботила.

Население Земли после заметного роста в период с 50 до 20 тысяч лет до н. э. (с сотен тысяч Homo до нескольких миллионов) в следующие 10 тысяч лет колебалось в зависимости от локальных потеплений и похолоданий (теперь такие периоды стали короче, чем раньше), но в целом относительно стабилизировалось. Существуют разные оценки населения планеты 10 тысяч лет до н. э., но ни одна из них не превышает скромных пяти миллионов человек.

Представьте: вся Земля – сплошной природный заповедник. Разнообразие видов и размеры диких популяций животных – во много раз больше сегодняшних. На всю Землю людей – втрое меньше, чем сейчас живет в одном Лондоне. Кажется, еды должно было с избытком хватать для всех.

Разумеется, зная будущее, современный человек склонен резонно возразить: а как людям иначе было увеличивать размер наших сообществ, кормить больше детей, прогрессировать духовно и интеллектуально, если бы мы не перестали быть первобытными охотниками? Никак. Но самому вполне счастливому охотнику той эпохи что за дело было до «великого будущего человечества»?

По оценкам современных антропологов, «рабочий день» охотника-собирателя до начала неолита длился три-четыре часа. Этого времени вполне хватало, чтобы небольшая, но хорошо вооруженная группа мужчин добыла пару антилоп или других диких животных. Женщины за то же время собирали достаточное количество ягод, орехов, яиц птиц, съедобных плодов – вкусный и полезный гарнир к основному мясному блюду. Войны и вражда за территорию для людей позднего палеолита были не очень характерны: редкие стычки случались, но чаще все решалось в дружеском ключе. Например, добыв слишком крупное животное (мамонта) или наткнувшись на заросли ореховых деревьев (вкусная еда, богатая белком) одно племя приглашало на «совместный

пир» несколько соседних племен. Вероятно, во время таких «вечеринок» мужчины заодно знакомились с девушками из других кланов и затем брали их в жены. Данные генетики показывают, что Homo не стали повторять ошибок неандертальцев с их близкородственными браками. Мужья и жены в ту эпоху крайне редко были кровными родственниками (хотя неясно, откуда они знали, что так правильно поступать). Там, где рос дикий ячмень, для таких «совместных праздников» готовился напиток, отдаленно напоминавший пиво.

Рацион охотников-собирателей был идеально сбалансирован: богат витаминами, животным и растительным белком. Продолжительность их жизни выросла до уже приличных 45–50 лет; при этом в племенах были и совсем старые люди, возрастом за 70 – беззубые, больные, о которых сородичи заботились. Процветало первобытное искусство: к наскальной живописи, давно ставшей привычной, теперь добавилась музыка (на многих стоянках находят искусно изготовленные костяные флейты) и сочинительство (литературой оно не было в силу отсутствия письменности; но до нас дошли сюжеты некоторых самых древних мифов).

После распространения земледелия жизнь «простого человека» стала намного скучнее, тяжелее физически, а рацион его питания, почти круглый год состоящий из зерновых продуктов, стал заметно беднее. Рост ранних земледельцев и продолжительность их жизни уменьшились. Скелеты показывают, что многим из них не хватало витаминов; зубы были испорчены и истерты от частого пережевывания жесткой пищи; кости рук и плеч деформированы из-за тяжелой работы. Человечество впервые столкнулось с регулярными эпидемиями (из-за намного большей плотности населения; и, возможно, антисанитарии, связанной с животноводством). Между поселениями все чаще вспыхивали кровавые конфликты за земельные владения. В годы неурожаев отвыкшие от охоты и не имевшие угодий люди стали нередко сталкиваться с массовым голодом.

Таким образом, три страшных спутника человечества во все последующие времена – война, мор и голод – во многом обязаны своим происхождением «прогрессивному» земледелию.

Грандиозная смена парадигмы выживания людей в эпоху неолита стала одновременно и трагедией, тяжелым «ярмом» последующих поколений Homo и их величайшим в истории достижением, без которого дальнейший прогресс цивилизации был невозможен.

Прежде чем рассмотреть «неолитическую революцию» подробнее, сделаем небольшой шаг назад. Сам термин «революция» в отношении тех событий, некогда общеупотребительный, в последние годы учеными почти перестал использоваться. Чем больше мы узнаем о хронологии событий той эпохи, тем меньше она похожа не только на «революцию», но и на линейный, последовательный процесс. Вначале люди пришли к земледелию лишь в двух-трех регионах планеты, затем они надолго переставали сеять землю. Медленно, спустя несколько тысяч лет, сельское хозяйство стало полностью господствовать в этих регионах. В других оно появилось еще позже.

В период от 12 до 20 тысяч лет до н. э. на планете все еще было довольно холодно: наблюдался последний период оледенения. Он не был таким суровым, как в эпоху неандертальцев, а время от времени температура на планете ненадолго (на двести-триста лет) и вовсе повышалась почти до сегодняшних значений, затем снова наступало похолодание. Климатические периоды на планете мы сейчас определяем довольно точно: по площади ледников и ареалу распространения северных хладолюбивых растений. Но чем были вызваны те резкие скачки температуры то вверх, то вниз, мы не знаем. Известно лишь, что ареал распространения Homo расширялся. Помимо активного освоения Америки много находок того времени делаются в регионах Азии, ранее слабо или совсем не обжитых людьми, например в Сибири и Японии.

Но находок, к сожалению, меньше, чем могло бы быть. Люди того времени стали гораздо активнее, чем раньше, селиться вдоль берегов морей и океанов, собирая моллюсков, занимаясь мореплаванием и рыболовством. Уровень океана в те времена был значительно ниже из-за большого количества ледников. Сейчас, когда уровень океана поднялся, прибрежные поселения людей той эпохи остались под водой, недоступные для раскопок.

Примерно 11 тысяч лет назад последний период оледенения закончился. Потеплевший климат, тем не менее, принес радость человечеству лишь на короткое время, после чего возникли серьезные неожиданные проблемы. Например, обширный регион Сахары, занимающий весь север Африки, ранее напоминал почти эдемский сад: с мягким климатом, буйной растительностью и большим разнообразием флоры и фауны. Теперь он стал все больше превращаться в пустыню. Люди, жившие там, были вынуждены кочевать, обживая в поисках воды дельты крупных рек. Спустя несколько тысяч лет в дельте Нила возникнет мощная древнеегипетская цивилизация.