Хомячки в Эгладоре
Шрифт:
Генка считает за лучшее подчиниться. Дюша — тот плюхнулся в кресло сразу, как только его поставили, и теперь сидит там, развалившись и дружелюбно озирая окружающих.
Ему нравится.
Ему вообще приятно, когда на него обращают внимание.
— Расслабьтесь, — говорит мастер, — смотрите сюда.
В руке у него оказывается трость с набалдашником в виде прозрачного граненого камня — Генка и не заметила, откуда она взялась. Камень играет на солнце, отбрасывая на треснувший асфальт пучок разноцветных бликов.
— Не туда, —
Он машет набалдашником перед носом Генки. Ей кажется, что тот качается сам по себе, как маятник. Да еще и пульсирует на свету.
— Погружение, — говорит мастер, — глубокое погружение. Раз… два… на счет десять закрываем глаза… три… четыре…
— А… — пытается что-то сказать Дюша, но черная кожаная ладонь резко выбрасывается вперед и останавливается у Дюшиных губ, словно с размаху вгоняя воздушный кляп.
— Вы, двое, влекомые сюда неодолимой силой Рока… разве вы не чувствуете, вы попали в этот дольний жалкий мир лишь по несчастной игре случая? Что дом ваш на самом деле где-то в ином месте? Закройте глаза… Говорите… говорите…
Мастер властно поднимает руки, потом резко опускает их, Генка ощущает, как сильные костлявые пальцы впиваются ей в затылок.
Она хочет высвободиться, но с ужасом ощущает, что не в состоянии повернуть шею. Тогда она пытается открыть глаза и понимает, что не может. Рядом пыхтит Дюша.
— Историческая родина, — бормочет Дюша, — красная пустыня, смоквы и оливы, белые камни Ершалаима…
— Глубже! — говорит мастер. — Глубже! Вспоминай!
— Я помню… мы шли через пустыню. Огненный столп впереди… Они мчались за нами, на своих колесницах, медь и бронза пылали на солнце, копья их были как лес, стрелы как стая шершней… И когда вышли мы на берег моря… Чермным называлось это море, и…
— Да нет же, — возражает мастер, — вот, я обрываю эту нить… Вот, вяжу другую… Теперь вы там, на руинах Ангмара, у стен Серебристой Гавани, под тучами Лихолесья, на вершине Амон-Сул, сторожевой крепости… Вы видите эти меловые скалы? Эти курганы? Эти венцы камней на зеленых холмах?
— Да, — быстро соглашается Генка, — очень отчетливо.
Говорить она, по крайней мере, может, и это приятно. Она боится, что Дюша вновь начнет травить про Моисеев поход и тем самым разозлит мастера окончательно.
Венцы камней на зеленых холмах? Теперь Генке кажется, что она и вправду их видит. Закругленные такие холмы. С ними связано что-то очень неприятное, но Генка никак не может вспомнить что…
Ладони у мастера горячие, и Генка ощущает сильное жжение в теменной области.
— Вы чуете, что не отсюда?
— Ага, точно, — бормочет Дюша. Он осторожно вертит головой, но рука мастера держит его крепко.
— Что вы видите? — спрашивает мастер властным и глубоким голосом, — о чем вы думаете…
Стало совсем тихо. Эльфы вокруг, кажется, даже не дышат. Генка слышит судорожную трель зяблика в ветвях, шорох листьев, частое дыхание Дюши.
Давление
«А это, похоже, уже и не смешно», — думает она.
Издалека, из-за деревьев доносится гул машин на проспекте — ровный, как шум моря. Там, далеко к западу высятся серебряные башни, ветер рвет облака, кричат чайки над пенной водой… Нет, чушь какая, там, над асфальтом дрожит раскаленный воздух, и Генка Уверена, что, если наклониться и посмотреть вдоль шоссе, то можно будет увидеть ослепительную зеркальную поверхность — призрачную воду, в которой отражаются разноцветные автомобили…
Генка прерывисто вздыхает.
Ей вдруг ужасно хочется пить. Так хочется, что она больше ни о чем не способна думать. Надо было купить минералки по дороге, думает она, хотя какая, к черту, в Шире минералка… Нет, постой, опять что-то не то…
— Разве не видите вы холодной запотевшей кружки? — спрашивает мастер. — Пены, ползущей через край?
— Да, — удивленно говорит Генка.
Кружка теоретически должна быть стеклянная, но Генка вдруг отчетливо видит глиняную. Увесистая кружка, да еще с медной крышечкой. Сейчас крышечка откинута. Темная пена стекает на дощатую поверхность стола…
— Славное пиво нынче сварили в «Зеленом драконе»?
— Ага, — соглашается Генка.
— Река! — выпаливает Дюша не своим голосом, — мощные, медленные, темные струи…
— Брендидуим, — говорит кто-то за спиной у Генки.
— Бренди… да… — Точно!
Мастер резко убирает ладони. У Генки такое ощущение, что голова у нее кружится, как после солнечного удара, а в глазах темнеет.
— Как он угадал! — благоговейно говорит какая-то эльфиня, — как он все угадал!
— Вот вам ваши хоббиты! — будничным голосом говорит мастер.
— Ты вообще соображаешь, что происходит? Ты сказал, мы эльфами будем, а нас на каких-то хомячков назначили!
— Ну, мне Тугрик… Гилдор… определенно сказал, что эльфами.
— Так уж определенно? — ехидно спрашивает Генка, облизывая ложку.
Они сидят в летнем кафе на площади и едят мороженое. Еще они пьют колу. Холодную.
Хромоногая женщина с деформированным лицом моет пол, норовя просунуть швабру прямо под ногами у Генки… Генка подбирает ноги.
— Ну, намекнул, — мнется Дюша, — ладно, чего уж там. Все равно заняться нечем…
— Я не хочу хоббитом, — возмущается Генка, — у них ноги волосатые. Погоди, я сбитых сливок возьму.
— Генка, ты растолстеешь.
— Черта с два! Так почему хоббиты? Зачем мы вообще им понадобились?
— Он же тебе сказал… им нужен кто-то неподготовленный. Кто-то со стороны. Чтобы все было как взаправду!
— Вза… что? Ты себя послушай, что ты несешь! Какое взаправду? Дюша, это ж выдумка! книга!
Перекресток
Проект «Поттер-Фанфикшн»
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
