Хомячки в Эгладоре
Шрифт:
— Ну, как по книге. Все облечены магией и властью, все такие могущественные и сидят в глубокой жопе. А потом приходят два крохотных хоббита и спасают мир.
— Вздор! Им нужны новые хоббиты потому, что у них хоббиты до конца игры не доживают.
— Я, Геночка, так не думаю. Я, знаешь, что думаю? Все хотят быть эльфами. На худой конец Гэндальфами. Или Саруманами. Быть злодеем и то лучше, чем обывателем. Никто не хочет быть хоббитом. Вот в чем дело. Это не престижно. Геночка, ну не злись. Чем плохо? Познакомимся с интересными людьми.
— Там
— Ну, эльфами…
— С ними невозможно познакомиться. Они в каком-то другом мире живут. Ты видел, как они на нас смотрели?
— Это потому, что мы — чужие. А станем свои…
— Это эльфы, Дюша. Они — высшая раса. Они на людей плюют только так. А хоббитов вообще ненавидят. Потому что они, эльфы, такие замечательные, а все равно получается, что без хоббитов нет игры, без этих мелких вонючек.
— Это не так, Геночка. Можно ведь в сильмариллы играть. Там ни одного хоббита, только одни эльфы, да еще люди недорезанные. Они ж тебе объяснили — просто есть такое намерение классическую реконструкцию сделать. Вернуться к истокам. Чисто конкретно эта группа игроков.
— А остальные?
— А остальные в сильмарилл играют. Под Екатеринбургом. Там их толпы… Все народы Средиземья…
— У них раскол? Так надо понимать? Поэтому там их так мало было, этих эльфов?
Женщина в косынке прекращает возить тряпкой по полу и другой тряпкой — поменьше — начинает протирать столики. Она свирепо возит тряпкой у подноса, на котором стоит Генкина вазочка со сбитыми сливками, время от времени задевая за поднос.
— Геночка, ну откуда я знаю? Во-первых, в стане эльфов постоянно расколы. Они все время друг друга мочат — ты ж сама знаешь, как оно между эльфами бывает. А потом, может, это экспериментальная игра. С небольшой репрезентативной выборкой. Покажи кольцо, а?
— Вот! — Генка извлекает из-за выреза кольцо. Оно болтается на шнурке от ботинка, отбрасывая золотые блики на мокрую поверхность столика. — Просто примитивная обручалка. Дешевая.
— Золотая, — сомневается Дюша.
— Ну и что? Сколько тут золота? Потеряем, не жалко. Другую купим.
— Ее нельзя терять, Геночка. Нам надо именно эту опустить в Ородруин. На ней наверняка специальные отметины есть.
— Не вижу, — говорит Генка, разглядывая кольцо.
— Наверняка они проступят, если нагреть. Или обработать кислотой.
— На вашем месте, — раздается тихий голос, — я спрятал бы эту вещицу.
Дюша вертит головой. За соседним столиком, спиной к ним сидит человек. Он постукивает пальцем по вазочке с мороженым, в которой несколько скособочен отражается Генка с кольцом в застывших пальцах.
— А это вообще ваше дело? — вспыхивает Генка, — у нас тут сугубо частный разговор.
— Это всеобщее дело, — тихо говорит человек, — вы уж простите, что я вмешиваюсь, но я вам настоятельно советую — уберите.
Генка
— А! — радуется Дюша, — понял! Вы — Гэндальф!
— Что вдруг? — холодно спрашивает незнакомец.
— Тогда — Арагорн! Эльфийский Берилл! Да?
— А вы что? — не поворачиваясь, спрашивает незнакомец, — разве уже в игре?
— Нет!
– говорит Генка, — только что вводную дали. Ждем сигнала.
— Ну, так почему я должен кем-то быть? — незнакомец пожимает широкими плечами, — вот начнется игра, тогда и будет вам эльфийский берилл. Или — не будет. А игрушку спрячьте. Не видите, тени уже удлинились…
— Какие тени? — бормочет Дюша, — утро же еще…
— Разумеется, день, — легко соглашается незнакомец. — Мало того, утро перед Венцом лета. Основной сезонный праздник у эль-дар. А вы вон туда поглядите!
Генка и Дюша оборачиваются, следуя указаниям вытянутой руки. Сквозь бутафорскую зелень смутно видны расписные хоромы французского посольства. Мимо проносятся размазанные силуэты автомобилей.
В общем, трудно понять, удлинились ли тени на сУверенной территории Франции или нет…
— А… — говорит Дюша.
Столик рядом с ними пуст. Тускло отсвечивает вазочка с тающим мороженым.
— Это уже слишком! — горячится Генка. — Ты видел? Они нас пасут! Проверяют, годимся ли мы на хоббитов.
Они идут чахлой березовой рощицей, где среди бела дня истерично заливается соловей.
— Случайность, — рассуждает Дюша. — Мог же кто-то из Эгладора захотеть мороженого?
— Тогда почему он вмешался не по игре?
— Не утерпел. Ты же знаешь этих ролевиков…
— В том-то и дело, что нет.
— Ну, так потому мы и соприкоснулись с их субкультурой. Полевые исследования в естественных условиях…
— Дюша, мы же просто убиваем время.
— Ну и кто тебе мешает его убивать эстетично, Геночка? Чем сидеть дома и лопать креветок с пивом…
— О! Кстати!
— А давай к Ритке зайдем? Купим пива и зайдем…
Дюша прислоняется к березе и достает из кармана сотовый телефон. Какое-то время он прислушивается, раздраженно отмахиваясь от комаров, потом разочарованно говорит:
— Недоступна Ритка.
— Тоже ударилась в бега по малым городам России? — предполагает Генка. — А кто вообще доступен?
— Ты, Геночка, доступна, — Генка показывает ему кулак, но тут, в подтверждение его слов, у нее в кармане раздается звонок.
— Дюша, — говорит Генка, — прекрати хамить.
— Это еще не я, честное слово. Я только собирался.
Генка недоверчиво качает головой, потом радостно говорит:
— О! Сообщение!
И тут же недоуменно хмурится.
— Это какая-то чушь.