Хорхе Луис Борхес. Алгорифма

Алексеев Вадим Викторович

ЗАВОРОЖЁННЫЙ

Михаил Светлов остроумно заметил, что нельзя рифмовать "ботинки" и "полуботинки". Согласен, но "счастье" и "злосчастье" рифмовать можно, что бы ни говорили пуристы. К тому же традиция тавтологической рифмы существует в поэзии народов ислама. Я бы предложил такой компромисс: запрет на тавтологическую рифму – это базовая норма, но у неё могут быть исключения, каждое из которых обусловлено исключительно данным контекстом, а не каким-то обобщающим правилом.

ПРОТЕЙ

У греков Протей – морское божество, охраняющее морских животных, слуга Нептуна. При дуновении Зефира он выходит из пучины для того, чтобы вздремнуть на берегу.

Протей обладает пророческим даром, но предсказывает будущее только тогда, когда его вынуждают. Впрочем, застать Протея спящим на берегу чрезвычайно трудно. Он способен принимать любую форму и делаться неузнаваемым. Лишь двум героям – Гераклу и Менелаю удалось заставить Протея предсказать им будущее. Геродот рассказывает, что Парис посетил Протея в Египте. По другому мифу Протей очень гостеприимно встретил Диониса в Египте. Отсюда его прозвище "Египетский".

ВТОРОЙ ВАРИАНТ ПРОТЕЯ

Поэт, по-Борхесу, в силу его способности оставлять напечатление своей личности на любой попавшей в стихотворение вещи, есть своего рода Протей. Эта аналогия тем более глубока, поскольку каждый человек имеет имя, которое, в свою очередь, имеет энграмматическую тень, по которой можно предсказать судьбу. Но лучше не вынуждать поэта заглядывать в ваше имя! Попытайтесь сделать это сами, став на миг Протеем.

НЕВЕДОМОЕ

Шахматы – ещё один лейтмотивный образ в творчестве Борхеса (смотри одноименный диптих и комментарий к нему). Концовка сонета подвигла меня к написанию сонетной реплики на пессимистическое вопрошание Борхеса.

Будет царства Божьего настанье

Неприметным и бесчеловечной

Власти денег душеизувечной

На земле врасплох будет застанье.

Хрупко пламя веры тонкосвечной.

Бесприютно странника скитанье.

Временная жизнь есть испытанье

Человека перед жизнью вечной.

Вот почему жизнь – это страданье.

Только не для муки бесконечной

Создан человек, есть оправданье

Верой для стрелы остроконечной.

Если в рай возможно попаданье,

Значит есть смысл жизни быстротечной.

ЭДИПОВА ЗАГАДКА

Вот ещё один сонет, искусивший тех, кто осудил меня до совершения, как ожидалось, преступления. Мракобесы-фрейдисты заподозрили во мне так называемый "эдипов комплекс" – инцестуальное влечение к матери, и, конечно же, просчитались. Ноги-то моей матери отрезали (надо полагать, для того, чтобы мне легче было сделать ожидавшуюся от меня мерзость), а инцеста не увидели. Я хотел бы теперь привлечь к ответу тех, кто искалечил мою мать. Имена двух преступников могу назвать уже сейчас – это бывший генсек Горбачев и патриарх Московский Алексий II.

ЗЕРКАЛА

Зеркало – один из главных лейтмотивов поэзии Борхеса. В зеркале мы видим своё отражение. Когда мы отходим в сторону, исчезает и оно. Но зеркало Борхеса – памятливо. Речь идёт не просто об оптическом феномене – он лишь отправной символ. Давайте спросим себя, а видеосъёмка – это разве не вид зеркала, но – памятливого? Можно, следовательно, представить себе "зеркало", которое запоминает всё. Если это технически возможно, то возникает вопрос: зачем может быть нужен этот мнемонический инструмент? Однажды Андрей Тарковский на предложение назвать самый лучший фильм в истории кинематографа, ответил, что такой фильм ещё не снят. Таким фильмом могла бы стать история человека от рождения до смерти. Я теперь задаюсь вопросом: кто из людей мог бы удостоиться такой чести? Кто эта личность, на которой свет клином сошёлся? Это риторический вопрос.

Стихотворение опубликовано в Крымском журнале армянской общины "Сурбхач". Когда меня пригласили принять участи в этом издании, я, забыв старые обиды (а стройбат мне снится до сих пор) принял приглашение. Вскоре мне дали понять, что я получу журнал чуть ли не в своё распоряжение вместе с печатающей его армянской типографией при условии, если я пойду на гомосексуальный роман с господином оформителем. Разумеется, гомосексуальное предложение не было вербализовано. Оно состояло из намёков, организованных по принципу sapienti sat. Только с помощью "зеркала" можно было бы доказать, что данное поведение

является гомосексуальным предложением. То есть, речь идёт о скрытой видеокамере и скрытом микрофоне. Я надеюсь, что снимающийся обо мне фильм будет содержать серию под названием "Сурбхач" (арм: святой крест). Пусть зритель сам судит, истинно моё обвинение или ложно. Кстати, после моего отказа принять гомосексуальное предложение, против меня было сфабриковано дело о, якобы, хулиганском поведении при покупке хлеба в хлебном киоске. В милиции, применив пытку, три милиционера-армянина пытались склонить меня в гомосексуализм угрозами и запугиваниями. Я опять-таки уповаю на мнемозеркало, да убедится зритель, что я не лгу, обвиняя (между прочим, вслед за Арсением Тарковским – читай его стихотворение "Эребуни") армян в тотальной содомии. Есть, наконец, в этнониме "караим" такая анаграмма: "караем караима арами". Но есть и другая: "караем ар караимом".

ТЫ

Является то или иное стихотворение Борхеса сонетным центоном, или это просто стихотворение в прозе? Я сам не могу ответить на этот вопрос однозначно. Ведь даже если мною стихотворение "Ты" будет признано поэмой в прозе, не исключено, что по прошествии времени я опровергну самого же себя, обнаружив его сонетную трактовку. Стихотворение отвечает на богословский вопрос: зачем Бог создал человека? И даёт философский ответ: от одиночества.

ФРАГМЕНТЫ АПОКРИФИЧЕСКОГО ЕВАНГЕЛИЯ

Перед нами так называемое "евангелие от Борхеса", честно названное "апокрифическим". По некоторым аспектам оно вступает в полемику с каноническими Евангелиями. Но давайте не будем забывать, что Борхес – ночной Люцифер, тогда как Ангел Сатана по определению является великим спорщиком. Пусть это литературная игра, но она имеет богословское обоснование. Господь Бог Вседержитель, между прочим, позволяет Сатане (читай первую главу книги Иова) с Собой спорить. Очевидно, потому что в дискуссии с Богом Сатана не всегда неправ, хотя бы уже потому, что сам является третьим Лицом Троицы – Духом истины. Это его, если угодно, обязанность – подвергнуть сомнению ту или иную норму, закон, уложение. Возьмём, к примеру, заповедь Иисуса Христа: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Мф: 5,3). Борхес иронически опровергает эту заповедь (он же Сатана!), но при этом у него есть вполне законные основания на такую иронию. У меня, к сожалению, нет Евангелия на древнегреческом (отобрали попы), но я заглядывал в оригинал и помню, что речь в данном фрагменте идёт не о "нищих духом" (это – переводческая ошибка!), а "бедных дыханием", то есть: о зыпыхавшихся. Данный стих Спасителя следует перевести так: "Блаженные запыхавшиеся, ибо их есть Царство Небесное" – то есть: ибо они отдышатся. Это нисколько не противоречит духу Евангелия: "Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить" (1 Кор: 9,24). Перевод "блаженные нищие духом" неверен, оттого и высмеян Сатаной. Высмеян, повторяю, не призыв Христа, а неверный перевод! Так что Сатана – это очень полезный Спорщик, поэтому его и принимает Бог.

Рассмотрим другую заповедь: "Блаженны плачущие, ибо они утешатся" (Матфея, 5,3). Кто-то из знаменитых острословов пошутил, что глубокомысленное высказывание отличается от неглубокомысленного тем, что и противоположное высказанному утверждение в первом случае не менее остроумно, а во втором – тривиально. Согласимся, что льющий крокодиловы слёзы серийный убийца вряд ли заслуживает утешения, хотя его слёзы вполне искренни. На него заповедь Христа не распространяется. Ограничивая слова Иисуса, Сатана по-змеиному мудр, хотя и прост как голубь. Я не против плачущих. Но мужчина обязан сдерживаться от слёз в большинстве ситуаций, их вызывающих. Это – базовая норма этикета. Мужские слёзы допустимы как исключение лишь на похоронах или если это слёзы счастья, которых нечего стыдиться. Во всех остальных случаях он может проливать слезу лишь в уединении, когда его никто не видит и не слышит. Итак, призыв Спасителя ничего не потерял, будучи ограниченным ироничным замечанием Сатаны. Я могу оправдать каждый из фрагментов "евангелия от Борхеса" и доказать, что в данном случае читатель имеет перед собой отголосок диспута двух равночинных Лиц Троицы, а не уничижающее христианство "философское" произведение в духе Ницше.