Хорошая девочка
Шрифт:
– Кроме воровского кодекса чести, есть еще один – не мене важный. Кодекс чести мужчины. Кстати, насколько я успел понять, мой внук – отличный парень. Ты молодец, Сара, воспитать в одиночку настоящего мужика не всякая бы смогла.
– Мне помогала мама.
Удивительно, но я едва не растекаюсь лужей от похвалы. А ведь я уже очень давно перестала оглядываться на то, что скажут другие.
– Да. Я в курсе. Она рассказала мне твою историю. – И снова взгляд отца наполняется той самой непонятной мне тяжестью, которую
– Не надо. Это дело прошлое. Кстати, а вот и Давид… – с улыбкой встаю навстречу сыну и… застываю, вцепившись в стол побелевшими от напряжения пальцами. – Какого… хрена? – цежу я сквозь стиснутые зубы.
– Что случилось? – хмурится отец, прослеживая за моим взглядом.
– Кто… кто случился!
– Привет, мама.
– Привет, дорогой.
– Ничего не хочешь мне рассказать?
– А должна?
– Этот человек утверждает, что он мой отец. Это так?
– Технически? Или по сути? – я закусываю щеку, потому что у меня начинается нервный тик, который мне бы не хотелось кому-то показывать.
– Сара, я ведь уже тысячу раз извинился и все объяснил! – оскорбляется Валера. – Мне жаль, что ты не можешь меня простить. Но разве это повод препятствовать нашим отношениям с сыном? Только он может меня карать и миловать.
– Если бы не я, Валера, его бы вообще не было. Тебе напомнить? Думаю, это дает мне право слова.
– А меня, значит, его лишили? – усмехается Давид, глядя в потолок.
– Не перекручивай! Ты ничего не знаешь.
– Ну, допустим, знаю. Отец меня уже просветил, какие у тебя к нему претензии.
Я сглатываю скопившийся в горле яд. Какой, на хрен, отец? Какие претензии? Это не претензии! Это – приговор. Виновен, мудак. Хрен тебе, а не сын. Боже, у меня сейчас начнется истерика.
– А, ну, раз так, то решай, конечно. Насколько… – мажу по Валерке презрительным взглядом, – оно тебе надо.
– Мам, ну это смешно. Ты сама, вон, сидишь с отцом, которого никогда не знала.
– Если ты не видишь разницы, Дава, мне тебя жаль. Впрочем, как я уже сказала, решать тебе. Я в любом случае не стану тебя любить меньше.
– Он говорит, что не делал ничего плохого… Что ты все не так поняла.
Дава выглядит почти отчаявшимся. Конечно, прямо сейчас его мир переворачивается с ног на голову. Я хотела его от этого уберечь, но боль родителей как раз и заключается в том, что мы не можем, просто не можем оградить детей от всего. Рано или поздно им придется столкнуться лицом к лицу с самыми неприятными сторонами жизни, научиться делать выбор и нести за него ответственность, так что…
– Очень удобно в это поверить, не так ли?
– Я не ищу удобства, – лицо Давида идет красными пятнами. – Ты не должна была от меня скрывать, что отец приехал! Что я – маленький? Сам не разберусь?
– Все, что я делаю в этой жизни – я делаю в твоих интересах.
–
– Не кричи, пожалуйста.
– Я хочу знать! Зачем ты тогда меня родила?! – орет Дава и убегает, прежде чем я соображаю, что ему ответить.
ГЛАВА 19
ГЛАВА 19
– Ты этого добивался? – в отчаянии гляжу на дверь. Что не день – то драма. Не удивлюсь, если многие наши завсегдатаи ходят сюда, как в театр. Посмотреть, что случится в следующем акте.
– Нет! Но ты не оставила мне выбора, до предела накалив ситуацию. Я же тебя предупредил, что ни за что это так не оставлю!
– Жить хочешь?
– Чего?
– Жить, спрашиваю, хочешь? – отец деловито откладывает салфетку и встает. На фоне обрюзгшего Валерки он выглядит не слишком внушительно. Но это последнее, о чем думаешь, когда он обращает на тебя свой колючий взгляд.
– Сара, это что за мужик вообще? – сглатывает Валерка.
– А это мой отец. Будет лучше, если ты прислушаешься к тому, что он говорит.
– Вы что, мне угрожаете?!
– Расценивай это как хочешь.
Трепаться с этим идиотом совершенно некогда. Я хватаюсь за телефон, чтобы позвонить сыну. После первых двух неудачных попыток, мне в ответ прилетает сообщение:
«Я в норме, мам. Не переживай. Просто надо проветрить голову».
Золотой ребенок. Другой бы не упустил шанса помотать родителям нервы, а этот, как бы ни был обижен, первым делом попытался успокоить меня. Знает ведь, что я переживать буду.
«Я тебя родила потому, что люблю. Очень-очень», – неуверенно строчу в ответ. Так и знала, что от Валерки ничего хорошего ждать не следует. Но почему-то недооценила степень его настойчивости.
Затаив дыхание, жду ответа. Банальный лайк? Ну, ладно. Хоть так. Это же добрый знак? Растираю гудящие виски.
– Сара? Ты еще здесь? Подпишешь тогда накладные?
Машинально киваю администратору. Ставлю где нужно подписи и заставляю себя вернуться к столу, за которым меня, попивая кофе, ждет отец.
– А Валерка…
– Уже ушел.
– Извини за эту сцену, – вздыхаю. Продолжать прерванный разговор нет никакого желания. Настроение на нуле. Дава, что бы он там не говорил, явно тоже в полнейшем раздрае. Я переживаю, как бы он не наломал дров. Не надо было его отпускать. Но, а задержать как? Броситься на грудь?
– Тебе не за что извиняться. На самом деле виноват я.
– В чем? – потеряв нить разговора, удивленно хлопаю глазами.
– Я ведь уже сказал – в том, что не оказался рядом. Всегда думал, что таким людям, как я, лучше в одиночку. Так хоть никого не подставишь… А оказалось, мое отсутствие ничего вовсе не гарантирует. И близким, один черт, приходится платить по моим счетам.