Хорошая девочка
Шрифт:
Да-а, ее спина… Фетиш, к которому он был некогда не готов.
Как показывала практика, не готов он не был ко многим вещам.
Ксения подошла почти к самому краю. Кто-то дотошный и рукодельный поставил заграждение. И это правильно. Сюда часто приезжали с алкоголем. Были случаи, когда люди скатывались вниз и не всегда удачно. Фатальных исходов не вспоминалось, а вот поломанные руки-ноги и ребра имели место.
Хованский вскинул голову к небу.
Когда он сам в последний раз выбирался на природу?
Он
С парнями на базу отдыха ездили. Тоже с Ксенией… Ванька тогда еще на груди висел, мелкий совсем был. Но Ксения умудрилась уделить внимание всем. И с ними побыть, и про Ваню не забыть.
– Ксюх, – позвал он. Его продолжали одолевать угрызения совести. – Я нажестил.
Она тихо засмеялась, не поворачиваясь к нему.
– Если ты интересуешься, порвал ли меня, то нет. Не порвал. И мне было хорошо. Я же кончила, Юр.
– Я в курсе.
В окружающей тишине, где помимо их голосов, раздавалась лишь потрескивание снега, скрежет его зубов вышел неоднозначным звуком.
В том-то и дело, что Ксюха кончила!
Нет, это было крышесносно. И очень вкусно. Еще он был рад за нее. И за себя, черт побери.
Ревность впилась в него ядовитыми шипами уже потом, когда они сели в машину. То есть его бывшая женушка снова кончает. Не успела с ним развестись, как раскрепостилась. У него меньше всего прав для ревности. В конце концов, он ушел к любовнице! Ксения тоже имела право…
И вот тут случался затык. Логику вышвыривало из чата.
Он преодолел разделяющее их расстояние и встал со спины. Верхняя одежда ужасно мешала.
– Скажи, у тебя кто-то есть? Сейчас…
Его руки самопроизвольно забрались под куртку Ксении.
Девушка поежилась.
– Холодно, Хованский.
– Я согрею. Ты на вопрос ответь.
Температура стремительно падала. Но не у него. Свободной рукой он распахнул парку и прижал Ксению к себе.
Вот так.
Тут ее место.
Рядом с ним.
Тело к телу.
В пах снова ударило возбуждением.
Ксения доверчиво откинулась назад. Он чувствовал, как она расслабляется. В его руках. С ответом она не спешила, он настаивать не стал. Совместная жизнь дала ему много понимания, какая Ксения.
И… ничего не дала.
Он не знал жену. Настоящую. Ту, какой она являлась на самом деле, когда отпускала себя.
Сегодня она отпустила.
– Я благодарна тебе за развод.
Это не те слова, которые он хотел услышать.
– Правда. Сама бы я никогда на него не решилась.
– Тебе было со мной плохо? – нахмурился Юрий.
– Не в этом дело.
– А в чем тогда!
– Наш брак... Ты же сам знаешь, его бы не случилось, не забеременей я Ванечкой. Ты бы на меня никогда не обратил внимания, а я... Ну я бы всю жизнь проработала помощником юриста или, возможно, с помощью папы когда-нибудь открыла свою фирму. Второе сомнительно... Папа бы
– Времена изменились.
– Ой, да ладно. – Она негромко засмеялась. – Тебя тоже устраивало, что я не работаю.
– У нас Ванька мелкий.
– И?.. А что было бы потом, когда ему бы исполнилось года три? Или четыре?
– Родили бы второго.
– Не шути так, Юр.
– Извини.
Лучше извиниться. Непонятно за что. Или за все сразу. У него мозги плыли.
Он держал в руках лучшую женщину на свете, которая благодарила его за развод. Где ты так умудрился накосячить, Хованский?
– Ты планируешь строить карьеру?
Он должен знать.
Нет. Не так.
Он хочет знать про нее все!
Пусть говорит…
– Не знаю. – Она вскинула руку и дотронулась до его головы через собственное плечо.
Ее прикосновение отозвалось судорогой по всему телу. Его точно скручивали, аккуратно и медленно.
– Чувствую, что, если я скажу, что готов тебя содержать и дальше, ты мне врежешь.
– Поэтому молчи, Хованский.
Он уткнулся ей в основание шеи. Какая же вкусная у нее кожа. Лизал бы и лизал ее. Всю.
– У меня есть доход, – немного спустя сказала она. Видимо, сформулировала мысль в голове и решила поделиться. Это чертовски правильное решение. Очень даже.
– От аренды квартиры, да, я знаю.
– Да. Плюс папа же еще счета оставил.
– Я это тоже знаю.
Хованский никогда не претендовал на деньги адмирала. Он сам хорошо зарабатывал. А этот капитал… Как чувствовал, что тот должен остаться нетронутым.
Не прогадал. Оказалось, деньги отца выступили для Ксении подушкой безопасности.
– Твои алименты…
– Отвратительное слово.
– Ладно, согласна. Тогда чем мне его заменить?
Голос Ксении сделался мягким-мягким. Прямо как у довольной кошечки. Но при этом в нем не чувствовалось ни нотки фальши, лишь приятная расслабленность женщины, которая хорошо кончила.
Он ловил эти ее ощущения. Впитывал их в себя. Потому что они ему оказались пиздец как важны.
Вот так-то, Хованский.
На лопатках ты, мужик.
– Я скажу банальную фразу, Юр. Как малолетка, чес-слово. Но так я чувствую, понимаешь?
– Ну. Говори.
А у самого в голове другое билось – что она рядом, и такая теплая, такая податливая…
И абсолютно другая.
– Я хочу определиться. Хочу много чего попробовать. И не-ет, Юр, сразу говорю, что ничего из запрещенных препаратов меня не привлекает. – Она улыбнулась, довольная тем, что опередила его с вопросом. – Я про другое.
Прямо как девчонка маленькая.
Которую выпустили из темной комнаты, где она провела долгие годы.
Еба-ать…
– Спорт, рисование, хобби. Да, девочка?