Хорошая дочь

Слотер Карин

– Она не делала этого, – снова сказала Эва, – не могла она такое сделать.

Холодная ладонь Люси.

Дрожащие пальцы Сэм.

Внезапная восковая белизна кожи Гаммы.

Чарли вытерла глаза. Осмотрела комнату, пытаясь остановить возобновившееся в ее голове хоррор-слайдшоу. Обстановка у Уилсонов была потрепанная, но аккуратная. У входной двери – распятие. Справа от тесной гостиной – узкая кухня со шкафами по обе стороны. Чистая посуда на сушилке. С края раковины свисает пара желтых перчаток. Столешница заставлена, но во всем чувствуется порядок.

– Вас

какое-то время не будут пускать в дом, – предупредила Чарли. – Возьмите сменную одежду и туалетные принадлежности.

– Туалет вот здесь, у вас за спиной.

Чарли попробовала еще раз.

– Вам нужно собрать вещи. – Она остановилась, чтобы убедиться, что Эва ее понимает. – Одежда, зубные щетки. Больше ничего.

Эва кивнула, но оторвать глаз от телевизора не могла или не хотела.

Вертолет за окном поднялся выше. У Чарли нет времени. Коин, наверное, прямо сейчас подписывает ордер на обыск. Поисковая группа уже выдвигается из города, с мигалками и сиренами.

– Помочь вам собрать вещи? – Чарли подождала, пока Эва кивнет. И еще подождала. – Эва, я соберу для вас одежду, а потом мы пойдем во двор ждать полицию.

Стиснув в руке пульт от телевизора, Эва села на край дивана.

Чарли стала открывать кухонные шкафчики, пока не нашла полиэтиленовый пакет. Натянула одну из желтых резиновых перчаток с раковины и прошла мимо ванной по узкому коридору, облицованному деревянными панелями. В доме было две спальни, занимавших разные концы дома. Вход в комнату Келли вместо двери закрывала фиолетовая занавеска. К ткани пришпилена бумажка: «ВЗРОСЛЫМ ВХОТ ЗАПРЕЩОН».

Чарли знала, что не надо входить в комнату подозреваемой в убийстве, но сфотографировала табличку телефоном Ленор.

Спальня Уилсонов располагалась справа и выходила окнами на крутой холм за домом. Спали они на большой кровати с водяным матрасом, занимающей почти всю комнату. Двери не давал полностью открыться высокий шкаф с множеством ящиков. Выдвигая их, Чарли порадовалась, что догадалась надеть желтую перчатку, хотя, честно говоря, Уилсоны оказались аккуратнее, чем она сама. Она нашла женское белье, несколько трусов-боксеров и джинсы, которые выглядели как детские. Взяла пару футболок и засунула все это в пакет. Кен Коин славился тем, что вечно затягивал обыски. Уилсонам повезет, если их пустят домой к выходным.

Чарли осмотрелась, планируя пойти в ванную, но что-то ее остановило.

«ВХОТ».

Как Келли Уилсон умудрилась дожить до восемнадцати лет и не научиться писать такое простое слово?

Чарли секунду поколебалась и открыла занавеску. Она не собирается входить в комнату. Просто сделает несколько фотографий из коридора. Но это оказалось не так просто. Комната была размером с большой гардероб.

Или тюремную камеру.

Свет просачивался внутрь через узкое горизонтальное окно высоко над односпальной кроватью. Панели на стенах окрашены в нежно-сиреневый. На полу пушистый оранжевый ковер. На покрывале – Хеллоу Китти с плеером и большими наушниками.

Совсем не похоже на комнату девочки-гота. Никаких черных стен и постеров с хеви-метал-группами.

Дверца шкафа была открыта. На нижней полке аккуратными стопками сложены футболки. На провисшей штанге – какая-то более длинная одежда. Вся одежда Келли была светлой, с пони и зайчиками, с аппликациями, которые скорее ожидаешь увидеть у десятилетней девочки, чем у восемнадцатилетней девушки, почти женщины. Чарли сфотографировала все, что могла: покрывало, плакаты с котятами, розовый блеск для губ на комоде. Все это время она думала о вещах, которых в комнате не было. Горы косметики, которые обычно есть у восемнадцатилетних девушек. Фотографии с друзьями, записки от потенциальных бойфрендов и свои секреты, о которых они никому не рассказывают.

Сердце Чарли подпрыгнуло, когда она услышала звук подъезжающей машины. Она залезла на кровать и посмотрела в окно. Черный фургон с надписью «Спецназ» на борту остановился перед желтым школьным автобусом. Два парня с винтовками наготове выскочили из фургона и зашли в автобус.

– Как… – начала Чарли, но поняла, что неважно, как они смогли приехать сюда так быстро, потому что как только они осмотрят автобус, они разнесут дом, в котором она сейчас стоит.

Но Чарли не просто стояла в доме. Она стояла на кровати Келли Уилсон в комнате Келли Уилсон.

– Ну охерительно, – прошептала она, потому что ну а что еще тут скажешь.

Она спрыгнула с кровати. Резиновой перчаткой стряхнула грязь, оставшуюся от ее кедов. Следы не были видны на фиолетовой ткани, но внимательный криминалист будет знать размер, марку и номер модели ее обуви еще до заката солнца.

Чарли надо было уходить. Ей надо было вывести Эву наружу с поднятыми вверх руками. Ей надо было продемонстрировать вооруженным до зубов спецназовцам, что они с Эвой не планируют сопротивляться.

– Просто охерительно, – повторила Чарли.

Сколько у нее времени? Поднявшись на цыпочках, она посмотрела в окно. Двое копов осматривали автобус. Остальные оставались в фургоне. То ли ждали, чтобы застать обитателей дома врасплох, то ли хотели убедиться, что автобус не заминирован.

Чарли заметила какое-то движение около дома. Ленор стояла у своей машины. Она смотрела на Чарли круглыми глазами, потому что любой дурак понял бы, что такое узкое окно может быть только в спальне. Ленор дернула головой в сторону выхода. Неслышно произнесла:

– Выходи.

Чарли запихнула пакет с одеждой в свою сумку и собралась уходить. Сиреневые стены. Хеллоу Китти. Постеры с котятами.

Тридцать, может, сорок секунд. Примерно столько им понадобится, чтобы осмотреть автобус, вернуться в фургон и доехать до входа в дом.

Рукой в перчатке она стала открывать ящики шкафа. Одежда. Белье. Ручки и карандаши. Никакого дневника. Никаких записных книжек. Она встала на колени и пошарила рукой под матрасом, а потом заглянула под кровать. Ничего. Она продолжала поиски среди одежды, сложенной стопочками на нижней полке шкафа, когда услышала, как хлопнули двери и хрустнула грязь под колесами двинувшегося к дому спецназовского фургона.