Хорошая дочь
Шрифт:
– Я н-не говорил, – ответил, запинаясь, тот, что в кедах. – Прости.
– Мы никому не скажем. – Саманта смотрела вниз, будто могла притвориться, что не видела его лица. – Мы ничего не скажем, обещаю.
– Девочка, я только что разнес твою мамашу в клочья. Ты реально думаешь, что выйдешь отсюда живой?
– Нет, – сказал тот, что в кедах, – мы не для этого пришли.
– Я пришел забрать свои счета, малыш. – Стальной взгляд Зака стрелял туда-сюда по кухне, вращаясь, как пулеметная башня. – Но щас я думаю, пускай Расти
– Нет, – возразил тот, что в кедах, – я же говорил…
Зак заставил его замолчать, уперев дробовик ему в лицо.
– Давай-ка думать, на хер, стратегически. Нам надо сваливать из города, значит, нам надо много бабла. Все знают, что Расти Куинн хранит кеш в доме.
– Дом сгорел, – Саманта услышала эти слова прежде, чем осознала, что произнесла их. – Все сгорело.
– Твою мать! – закричал Зак. – Твою мать!
Он схватил того, что в кедах, за локоть и утащил в коридор. Он держал дробовик направленным на них, палец на курке. Саманта слышала ожесточенный шепот перепалки, но понимать отдельные слова ее мозг отказывался.
– Нет! – Шарлотта упала на пол. Дрожащей рукой она схватила руку матери. – Не умирай, мама. Пожалуйста. Я тебя люблю. Я так тебя люблю.
Саманта посмотрела на потолок. Красные линии перечеркивали его как нелепое граффити. У нее полились слезы, стекая за воротник единственной футболки, не сгоревшей в пожаре. Она позволила горю прокатиться по телу, прежде чем взять себя в руки. Гаммы больше нет. Они одни в доме наедине с убийцей, и от шерифа никто не приедет.
«Пообещай, что всегда будешь заботиться о Чарли».
– Чарли, вставай. – Саманта потянула сестру за руку, отводя глаза, потому что смотреть на развороченную грудь Гаммы, на переломанные ребра, которые торчали, как зубы, было невыносимо.
А вы знаете, что зубы акулы состоят из чешуи?
– Чарли, вставай, – шепнула Сэм.
– Не могу. Я не могу отпустить…
Сэм втащила сестру обратно на стул. Приложила губы к ее уху и сказала:
– Беги, как только сможешь. – Ее голос был очень тихим, он шел из глубины горла. – Не оборачивайся. Просто беги.
– О чем это вы шепчетесь? – Зак упер дробовик в лоб Сэм. Металл был еще горячим. На стволе запеклись кусочки плоти Гаммы. Она почувствовала запах жареного мяса. – Че ты ей сказала? Убегать? Смываться?
Шарлотта пискнула. Она приложила руку ко рту.
– Че она сказала тебе делать, куколка? – спросил Зак.
Сэм затошнило от тона, каким он заговорил с сестрой.
– Ну че ты, детка. – Взгляд Зака скользнул по маленькой груди Чарли, ее тонкой талии. – Мы же с тобой подружимся?
– Х-хватит, – выдавила Сэм.
Она вспотела и дрожала. Почувствовала, что, как и Чарли, теряет контроль над мочевым пузырем. Дуло ружья дрелью ввинчивалось в череп. Но она все равно сказала:
– Отстань от нее.
– Я разве
Сэм сжала кулаки. Она должна это прекратить. Она должна защитить Шарлотту.
– Оставь нас в покое, Захария Кулпеппер.
Она сама от себя не ожидала такого сопротивления. Она была напугана, но каждая крупица ее страха наливалась гневом. Он убил ее мать. Он пристает к ее сестре. Он сказал им, что они не выйдут отсюда живыми. Она подумала о молотке за поясом шортов, представила, как всаживает его в мозг Зака.
– Я знаю, кто ты такой, ты гребаный извращенец.
От этого слова его передернуло. Ярость исказила его лицо. Его руки сжали дробовик, а костяшки пальцев побелели, но голос звучал спокойно:
– Я вырву тебе веки, и ты будешь смотреть, как я вырезаю целку твоей сестры ножом.
Он и она смотрели друг другу в глаза. За угрозой последовала оглушительная тишина. Сэм не могла отвести взгляд. Страх бритвой полосовал ее сердце. Никогда в жизни она не встречалась с таким абсолютным, безжалостным злом.
Чарли начала поскуливать.
– Зак, – сказал тот, что в кедах, – пойдем, чувак. – Он ждал. Они все ждали. – Мы же договорились?
Зак не двигался. Никто не двигался.
– Мы договорились, – повторил тот, что в кедах.
– Конечно, – прервал молчание Зак. Он позволил тому, что в кедах, вынуть дробовик из своих рук. – Я за свои слова отвечаю.
Он было отвернулся, но передумал. Сделал резкий выпад рукой. Сграбастал лицо Сэм, пальцами обхватил череп, как мяч, и толкнул ее так, что стул из-под нее упал, а голова звонко ударилась о край раковины.
– Я извращенец, говоришь? – Его ладонь раздавила ее нос. Его пальцы горячими иглами воткнулись ей в глаза. – Че еще ты хочешь про меня сказать?
Саманта открыла рот, но на крик не хватило воздуха. Он ногтями прорезал ее веки, и лицо ее разрывалось от боли. Она схватила его за толстое запястье, вслепую пиналась, пыталась его царапать, бить, чтобы прекратить боль. По ее щекам потекли кровавые слезы. Зак нажимал с такой силой, что его пальцы тряслись, и она чувствовала, как ее глаза вдавливаются в мозг. Он согнул пальцы, пытаясь разорвать ее веки. Она ощутила, что его ногти скребут по ее глазным яблокам.
– Хватит! – закричала Чарли. – Прекратите!
Давление прекратилось так же быстро, как началось.
– Сэмми! – Чарли горячо, испуганно дышала. Она потянула руки к лицу Сэм. – Сэм? Посмотри на меня. Ты видишь что-нибудь? Посмотри на меня, пожалуйста!
Сэм осторожно попробовала открыть веки. Они были порваны. Казалось, она смотрит сквозь кусок старого кружева.
– А это че за хрень? – спросил Зак.
Молоток. Он выпал из ее шортов.
Зак поднял его с пола. Изучил деревянную ручку и выразительно посмотрел на Чарли.