Хорошая плохая девочка
Шрифт:
— Хочешь меня, говоришь? — зло бросаю Ане. Грубо хватаю ее за плечо и недвусмысленно толкаю вниз. — На колени. Ты же хотела меня. А все, что хочу я — трахнуть тебя в рот.
Аня с радостью опускается на колени и с довольной улыбкой шлюхи расстегивает ремень и ширинку. Вытаскивает член и тут же заглатывает его по самые яйца. Снова отхлебываю из горла из бутылки, что прихватил с собой, и кладу ладонь на голову, фиксируя, и сам трахаю горло Ани на пределах свои возможностях. И последнее, что помню, как я прохрипел:
— Да, Катя…Вот так…Глубже…
Глава 29
Марк
Осознание
Собственными руками, а если быть точнее, членом и жаждой потешить собственное уязвленное эго я разрушил свое счастье. Просто спалил его дотла нахрен. До основания. Потому что то, что я сделал, не равноценно поступку Кати. Если так разобраться, то ее шалость яйца выеденного не стоит. А вот мой косяк…я бы не простил. Никогда.
Это уже сейчас, с холодной и трезвой головой я понимаю, что «проблема» яйца выеденного не стоит. Ее, по сути, нет. А тогда, сгоряча, я этого не мог осознать. Как же, меня, самого Воскресенского, оскорбили! На меня поспорили, а девушке не снесло голову с первого взгляда, как я привык! И как исправить все то дерьмо, что я наворотил, я не представления не имею…
Вторник. Катя прислала смс, что очень сожалеет о своем поступке, просит прощения и встречи, чтобы все объяснить.
«Мне плохо без тебя», — это поступило через три дня.
А еще через четыре: «Несмотря ни на что, знай, что ты мне дорог…». Последнее больше всего похоже на прощание, и именно оно рвало мне душу в клочья. Так и вышло: после Катя больше ничего мне не написала.
Ни на одно я не ответил. Каждое перечитал раз триста, выкурил не одну пачку сигарет, хотя не курил никогда, но так и не хватило смелости написать: «Я-мудак, предал тебя, хотя строил из себя такого настоящего мужика. Если и после этого я тебе дорог, то давай поговорим…».
А потом жизнь меня закрутила в свой водоворот: заезды, в которых я участвовал не по собственной воле, а потому что на меня надавили серьезные люди, и я не мог отказать, неполадки со здоровьем отца, и, как результат, проблемы в бизнесе, вечно плачущая мать. Я спал по три-четыре часа в сутки, иногда и того меньше. Но неизменно перед сном я перечитывал три сообщения от Кати, порывался ее набрать, чтобы просто услышать голос, но все же включал мозг и отшвыривал от себя телефон. Иногда в стену.
Говорят, самое сложное — простить человека после измены и снова доверять. Я не согласен. Самое сложное — простить себя и смотреть в глаза любимому человеку, которого предал. Жить дальше с уверенностью, что этого больше не повторится.
Да, я не ошибся. В одну ночь, перечитав выученные наизусть строки, я вдруг четко осознал, что люблю Катю. Вот так просто. Люблю со всеми ее заморочками, такую живую, веселую и дерзкую. Люблю, когда она плавится в моих руках от оргазма и требует еще. Когда оставляет отметины на моем теле, или когда спит, уткнувшись мне в плечо и обязательно обняв двумя руками. Люблю. Целиком и полностью. Люблю, потому что без Кати моя жизнь напоминает пустыню, нарисованную
Сегодня — особенный день для меня. Вернее, раньше он был самым обычным: встреча с друзьями, море алкоголя и обязательно девочки. Как правило, элитный эскорт.
Но именно сегодня я сорвался. Не смог больше без нее. Сегодня я хотел, чтобы Катя была рядом, и, как раньше, моей.
Жду ее у подъезда, как и раньше, с любимым круассаном и капучино. И только сейчас задумался: а вдруг она сменила график работы? Или саму работу? Или же вообще переехала?
Но я чертов везунчик: Катя вышла в то же время, что и всегда, может, только немного задержалась. Первый взгляд на нее, и до зубовного скрежета хочется вернуться в прошлое и надавать себе по шее. Моя девочка похудела, это заметно даже издалека, щеки впали, а в глазах больше нет задорного блеска. Но все же на долю секунды я смог уловить в них проблеск надежды. Значит, у меня есть шанс. И я выжму из него все, что смогу.
— Привет, — говорю, подойдя на расстояние вытянутой руки. До зуда в пальцах хочется прикоснуться к ней, провести по волосам, впиться в сладкие губы, взвалить на плечо и утащить в берлогу. Но вместо этого я бросаю «привет» и, затаив дыхание, слежу за реакцией Катюши.
— Привет, — тихо прошелестела она в ответ. Девочка, моя душа в хлам. Знаю, что сам виноват, и не представляю, что ты чувствуешь. Судя по внешнему виду, ничего хорошего. А то, что творится внутри, боюсь даже представить. Наверняка там кладбище из розовых пони.
— Можно я подвезу тебя на работу?
Моя девочка смотрит мне в глаза, слегка наклонив голову набок. Изучает. Боится и осторожничает. И я ее понимаю. И даже пойму и не буду препятствовать, если она воткнет мне осиновый кол в сердце. Заслужил.
Но Катя молча продолжает смотреть. Спустя бесконечных две минуты она, наконец, произносит едва слышно:
— Только если ты обещаешь не исчезнуть. И выслушать меня.
— Нет, Катя, — твердо произношу, а любимая снова смотрит с тревогой, закусив нижнюю губу. Ох, девочка, не надо так. У меня слишком давно не было тебя, и я боюсь, что не смогу держать себя в руках. — Мы больше не будем возвращаться в прошлое.
Я не решил, когда и в какой момент сказать о своем проступке. Более того, за этот долгий месяц я так и не определился, стоит ли говорить о моем косяке в принципе. Потому что важнее всего было вернуть Катю в мою жизнь, опутать ее сетями и уже никуда не отпускать. А со всем остальным будем справляться по мере поступления проблем.
После моих слов Катюша расцветает на глазах: на щеках появляется нечто, напоминающее румянец и слабая улыбка. В очередной раз думаю, какой же я мудак, а внутренности сжигает кислотой, стоит только вспомнить, на кого я променял мою девочку в тот злополучный вечер…
— Ты хочешь сказать, что…
— Я — конченный мудак, Кать. Потому что мучил нас так долго. Но, если ты не против, хотел бы быть только твоим, — и это искренние слова. Они с двойным дном, с подтекстом, понятным мне одному, но я надеялся, что Катя все же меня услышит.
— Посмотрим на твое поведение, — и снова слабая улыбка озаряет ее лицо.
— Я буду очень плохим мальчиком.
— Тогда я накажу тебя.
— О дааа, можно даже два раза.
— С удовольствием!