Хорошая плохая девочка

Келлер Николь

— Я знаю. Как ты говорил? Расслабься и получай удовольствие, — и, ощущая себя порочной и развратной женщиной, медленно расстегиваю ремень и ширинку.

Я пленила Марка взглядом, но это больше от того, что мне важно было видеть его реакцию, одобрение, потому что именно этот вид секса я практикую впервые, да еще и в таких экстремальных условиях.

С особой осторожностью освобождаю член из боксеров, проведя ладонью от головки до основания и обратно. Марк выдыхает сквозь зубы и напрягается всем телом.

— Катяяяя….- хрипит он, слегка отвлекшись от

дороги.

— Одно правило, Марк. Все будет ровно до тех пор, пока мы едем. Как только ты паркуешься, я тут же перестану тебя…развращать, — произношу довольно, отплатив ему его же монетой.

— Сучка.

Его грубое обращение и эмоции, что волной прут от парня, заводят меня еще сильнее, и я уже без всяких сомнений провожу кончиком языка по бархатной головке. Услышав скупой сдавленный стон, становлюсь смелее и вылизываю его уже от основания до головки, как мороженое, очерчивая языком каждую выпирающую вену. Стоны становятся громче, Марк уже не сдерживает себя, и я чувствую, что он вот-вот потеряет контроль.

— Катя, возьми его, — рычит Марк, подаваясь навстречу мне бедрами, толкаясь членом прямо в губы. Медленно вбираю головку и посасываю, словно леденец. Поднимаю взгляд, следя за реакцией парня. Глаза в глаза, судорожные вздохи — мои и его, толчок бедрами навстречу, и я стону от осознания того, что у такого парня, как Марк, сносит крышу от моих неумелых ласк.

Не всегда в сексе получаешь оргазм от проникновения. Когда чувства сильны, достигаешь пика только от того, что даришь удовольствие партнеру. Сейчас, глядя на сжатые губы Марка, на его резко поднимающуюся и опускающуюся грудь, на прерывистое дыхание, на то, как горят его глаза, и пульсирует член у меня во рту, что вот-вот выстрелит, я сама готова кончить от такого зрелища.

— Млять! — Марк выругался хриплым голосом и резко крутанул руль, паркуясь на обочине. Хочу отстраниться, вспомнив мною же установленное правило, но Воскресенский не дает мне этого сделать. — Извини, котенок, но сегодня я — плохой мальчик и буду нарушать правила.

Марк опускает ладонь мне на затылок, доминируя и беря ситуацию в свои руки. Откровенно говоря, я рада, что он так поступил: боялась, что отсутствие опыта не даст мне довести начатое до конца.

Мой мужчина толкается глубоко, в самое горло, от чего я задыхаюсь. Но не отстраняюсь, наоборот, вцепляюсь пальцами в его бедра, с удовольствием и стонами посасывая его большой и каменный член, отдавая всю себя этому мужчине.

— Даааа, Катя!!! — Марк фиксирует мою голову, пару раз толкается особенно глубоко, доставая до самой глотки, и горячая струя ударяет мне прямо в горло. Воскресенский кончает с рычанием и гортанным стоном, а я с удовольствием принимаю то, что мне дает мой мужчина.

Высосав его до капли, отстраняюсь и перевожу взгляд в темные омуты Марка. Он глубоко дышит, но с любопытством следит за мной. Провожу кончиком языка по губам, облизываясь. Понимаю, что выгляжу пошло и порочно, но знаю, что это заводит парня, а мне уж очень нравится его дразнить.

— А я и не знал, что ты такая хорошая

плохая девочка, Катя, — лениво тянет Марк, одним рывком притягивая меня для глубокого поцелуя, вкладывая в него все свои чувства, эмоции и благодарность.

— Ты многого обо мне не знаешь, — тихо отвечаю, отстранившись.

— Сейчас мы приедем домой, и ты мне расскажешь. После того, как я тебя накажу, — Марк поправляет одежду и заводит автомобиль, резко выезжая на трассу.

— За что накажешь?!

— За хулиганство, — произносит низким голосом, опалив меня горячим взглядом. Громко сглатываю, с удовольствием ожидая своей участи…

Глава 26

Катя

Впервые за последние годы я просыпаюсь с улыбкой на губах. И даже боль во всем теле и саднящее чувство между ног не омрачают моей эйфории. В голову тут же просачиваются горячие картинки того, чем и в каких позах мы сегодня занимались с Марком. Краска стыда заливает мои щеки, а низ живота мгновенно тяжелеет, и возникает желание скрестить посильнее бедра.

Мой мужчина крепко обнимает меня, для верности закинув еще и ногу сверху. Пытаюсь выбраться из его медвежьих объятий, но не тут-то было, Воскресенский лишь сильнее прижимает меня к себе. Поэтому аккуратно, насколько это возможно, разворачиваюсь и смотрю на парня.

Все-таки он очень красив. Не смазливый, а именно по-мужски, с резкими и четкими чертами лица. Глядя на него, в груди разливается теплое чувство, название которому я не могу дать. Мысль есть, но она постоянно ускользает, не желая формироваться во что-то четкое, цельное.

Наплевав на неожиданно свалившуюся философию, касаюсь кончиками пальцев лица Марка. С особым трепетом провожу по лбу, скулам, щекам, глазам, носу и губам. И лишь когда касаюсь его губ, он целует мои пальцы.

— Сейчас я окончательно проснусь и отнесу тебя в душ, — не открывая глаз, произносит сонным голосом Марк.

— Зачем?

— Потому что я уверен, что ты не можешь ходить, — с довольной улыбкой сообщает Воскресенский, распахнув глаза и тут же захватив меня в плен. У меня тут же учащается сердцебиение и дыхание. — А еще я уверен, что ты возбуждена и хочешь меня, — уверенно добавляет Марк, поглаживая мою ягодицу.

— Марк…, — хочу добавить, что еще один раунд просто не выдержу, но нашу идиллию нарушает звонок моего телефона, раздавшийся где-то из глубин коридора. — Пусти меня, мне надо ответить, вдруг что-то важное.

Воскресенский тяжело вздыхает и переворачивается на спину, пробормотав что-то невнятное. Уверена, нецензурное.

На экране высвечивается имя Саши. Я хочу ответить, но подруга сбрасывает. Не успеваю перезвонить, как снова раздается звонок.

— Да, Сашуль, привет.

— Как дела, Гончарова? Готова? — весело щебечет подружка.

Боковым зрением замечаю, что на пороге появляется Марк и опирается о косяк, скрестив руки на груди. И вид у него крайне недовольный. Неужели Воскресенский ревнует?..