Хорошая ведьма Малика

Гордова Валентина

Представьте себе мое невероятное удивление, когда вместо действительно подозрительной личности внутри я увидела ведьму!

Подумав, что обозналась, пригляделась повнимательнее, глянула на темно-зеленые длинные, чуть вьющиеся волосы, красивую светлую кожу, тонкий стан, высокую грудь, большие очень светлые глаза в окружении темных ресничек… на метлу у заправленной постели я тоже посмотрела, да.

Но еще удивительнее оказалось, когда совершенно мне незнакомая лесная ведьма, даже не испугавшаяся вторжения в свою комнату, окинула меня быстрым взглядом

и с удивлением, которое только что испытывала и я сама, выдохнула:

— Малика?!

Глава шестнадцать

Слегка нервирует, когда тебя узнают незнакомые тебе люди.

— Здрасти, — оскалила зубы черная ведьма, то есть я, решив, что временами нужно быть дружелюбной.

Лесная на мое проявление дружелюбия отреагировала удивительно спокойно, что могло означать лишь одно: с черными ведьмами эта девушка дело уже имела.

— Это правда ты? — Ее это очень сильно волновало.

Осторожненько влетев в комнату, позволила незнакомке скользнуть к двери и аккуратненько ту прикрыть, отрезая нас от любопытных глаз, в коридоре обитающих.

— Единственная и неповторимая, — ехидство наше все. — А теперь о важном, — ну, и немного некультурном, — ты кто?

Нервно дернув плечами, ведьма тряхнула темно-зеленой копной, встала ровнее, боязливо сжимая кулачки, и представилась:

— Аделин Рафал. Я в городе уже три дня, но мне сказали, что тебя здесь нет…

— Кто сказал? — Перебила, нахмурившись.

Признаюсь, я о Парви Уэсс в этот момент не очень хорошо подумала. Это она сказала ведьме, что меня в городе нет? Лиар нашел Аделин в воспоминаниях булочницы, значит, они точно как минимум встречались. Но если Парв знала, что в городе ведьма, то почему не сказала о ней мне? И почему не сказала ей обо мне?

— Девушка, суетливая такая, — подтверждая мое предположение, поведала Рафал, немного нахмурившись, словно вспоминать ей было сложно. — От нее еще сладкой сдобой пахло.

Точно Парви!

Ну, я ей устрою!..

— Так, — я с метлы все же спрыгнула на пол и предмет передвижения за черенок взяла, чтобы эта вредина никуда без меня не улетела, — а почему тогда не уехала?

Ну, если она искала меня, но в городе не нашла, то было бы логично пойти искать в другом месте, разве нет?

Аделин тихонько шмыгнула носом, опустила вдруг наполнившиеся слезами светлые глаза и очень-очень тихо призналась:

— Я встретила здесь другую ведьму, Оливию. — Сердце внутри болезненно сжалось и замерло, ожидая дальнейших слов. — Она сказала, что та девушка солгала мне, и что у Оливии есть способ найти тебя… она ушла… и больше не вернулась. А потом я узнала…

Голос ведьмы сошел на нет. Чтобы не разреветься вслух, она торопливо прижала обе ладони ко рту, словно бы стремясь скрыть внутри все свои рыдания.

Я не осуждала. Я при всем желании не смогла бы осудить ее.

Знаю, как страшно остаться совсем одной. Потому что никого не осталось или потому что ты всеми силами пытаешься защитить тех, кто остался — неважно. Я знаю, насколько это страшно и сложно.

Но

в разы страшнее, когда в месте, где ты пытаешься найти помощь, этой самой помощи не оказывается, а вместо этого берут и безжалостно убивают тебе подобную — такую же одинокую, нуждающуюся в защите ведьму… И ты снова один. И снова страшно и тоскливо, и снова не знаешь, что делать и куда идти, и единственное, чего хочется — чтобы это все уже наконец прекратилось.

Чтобы тебя оставили в покое. Чтобы не было необходимости бежать, не зная даже, когда остановишься и сможешь ли выжить…

Удача, если ты все же сможешь найти того, кто тебе поможет.

Аделина Рафал нашла.

— Подожди меня здесь, хорошо? — Попросила, чувствуя неприятный ком в горле и злость, граничащую с ненавистью, сковавшую мое тело.

Мне сейчас очень сильно хотелось узнать, кто убил Оливию, и сделать с этим человеком что-нибудь ужасное, мерзкое, болезненное. Не уверена, что это нормальное даже для черной ведьмы желание, но мне хотелось заставить этого человека страдать.

Чтобы он в полном объеме осознал весь ужас того, что сделал. Чтобы он до самого последнего хриплого вздоха жалел о своей глупости. Чтобы умирал, зная, что заслужил все эти страдания.

Едва открыла дверь номера, на меня тут же налетел Лиар. Не говоря ни слова, он глянул на меня, на плачущую и не замечающую его ведьму и, проявив чудеса сообразительности, сам обратно в коридор вышел.

Я тоже вышла, дверь за спиной осторожненько прикрыв, и на некроманта посмотрела.

— Я не знал, что это ведьма. — Он тут же попытался оправдать свой промах. — В воспоминаниях той девушки она была безликой фигурой в черном плаще. Они обменялись всего парой слов.

— Дай угадаю, — горькой усмешки сдержать не удалось, — Аделин спросила, не знает ли Парви меня, а та забеспокоилась и соврала?

Удивилась ли я, когда Лиар кивнул и напряженно мне в глаза вгляделся? Нет. Вообще нет.

Но это в любом случае не объясняет, почему Парви не сказала мне о том, что меня кто-то искал.

— Ясно, — выдохнула с шумом и на миг прикрыла глаза, просто чтобы успокоиться. — Что с магами?

Некромант посмотрел на меня почти с жалостью… терпеть не могу, когда на меня так смотрят. Не надо меня жалеть, я прекрасно справлюсь с этим сама.

Но все же сказал:

— Один без сознания, второй вовсе и не маг, но проблемы с законом имеет.

— Ты отдал его стражам? — Не знаю даже, зачем спросила это.

Но испытала чувство глубокого удовлетворения, когда Лиар громко пренебрежительно фыркнул и заявил:

— Пусть сами ловят.

Все же приятно порой бывает найти такую же заразу, как и ты сам.

— Ладно, бери обморочного и пошли ко мне. — Я с недовольством на любопытных обитателей гостиницы глянула.

И тут вверх по лестнице поднялась какая-то сильно возмущенная женщина в синем платье с красными полосами. Она шла полубоком, что-то кому-то выговаривая, поэтому не сразу поняла, что внимание присутствующих всецело уделено ей.