Хорошая ведьма Малика
Шрифт:
— Эльмар, ну же!
Он не реагировал! Он меня просто не слышал, а я… меня просто трясло, трясло и тошнило от страха и понимания: я не знаю, что делать! Не знаю, что с ним! Не знаю, не представляю, как мне ему помочь!
С трудом, просто заставляя себя это делать, проверила все его тело — обнаженная грудь, спина, шея, голова — все было целым, никаких ран, ничего!
Значит… значит, это не физическое ранение. Оно — магическое!
Заставив, просто заставив себя отодвинуть панику на задний план, я глубоко вздохнула, медленно выдохнула,
В омут с головой! Ощущения были именно такими — стремительными, неотвратимыми, захлестнувшими сразу все сознание!
Я увидела его сразу, просто с первой же секунды — безобразное черное пятно проклятья, демонического, а потому ускоренного действия и практически не снимаемого…
Перепуганная злая верховная ведьма и не снимаемое проклятье демона? У проклятья не было и шанса!
Стараясь действовать точно и максимально быстро, я распутала магические плетения, развеяла остаточную энергию… ближайшие цветы завернули лепестки, скрючились и почернели, что говорило о том, что сил для проклятья Мори не жалел, как и злости… Паршиво.
Следующие несколько минут я сидела на земле, крепко обняв прижатые к груди колени, и ждала. Просто ждала. Это все, что мне осталось — ждать и надеяться, что я распутала проклятье полностью, все сняла и все уничтожила, и что не упустила что-нибудь важное и не опоздала… Но Эльмар дышал, и губы медленно восстанавливали нормальный цвет, значит, я все сделала правильно.
Это действует проклятье крайне быстро, убивая всего за пару минут, а вот в себя организм приходит долго.
Минуты тянулись за минутами, протекая словно вечность, так долго и так невыносимо, но чем больше я всматривалась в лицо Лагардера, тем больше замечала происходящие с ним изменения: некромант приходил в норму.
В какой-то момент я поняла, что сижу и просто молча плачу, не имея больше никаких сил сидеть в неизвестности и ждать. Вы когда-нибудь задумывались, насколько невыносимо ожидание? Ты ничего не можешь сделать, совсем ничего, просто сидишь и ждешь, терзаясь сомнениями: получилось или нет? Очнется ли? Откроет ли глаза? Увидишь ли ты его взгляд еще хоть раз?
Я слышала как говорят, что ожидание хуже смерти. Раньше не понимала. Сейчас поняла. Но, честно, уж лучше бы я и дальше пребывала в неведении.
Эльмар пришел в себя тихо настолько, что я не сразу поняла, что он некоторое время лежит с открытыми глазами и со смесью задумчивости и недоумения меня рассматривает. Молча.
Невольный всхлип сорвался с губ как-то сам собой, но вот в грудь я некроманта ударила вполне осознанно, ибо:
— Ты совсем совесть потерял, да? — Воскликнула находящаяся на грани истерики ведьма. — Не смей умирать!
Некромант рывком сел, в каком-то оцепенении осматривая свои все еще немного бледные руки.
А я ревела, уже не скрываясь. Просто давилась слезами и сжимающими горло рыданиями, только сейчас позволяя сковавшему меня страху выйти наружу.
— Малика, —
Вздрогнув и вновь всхлипнув, я просто замерла на несколько секунд, глядя на того, кто медленно повернул голову и напряженно на меня посмотрел.
— То есть ты знал, что он тебя проклял? — Поняла со всей очевидностью.
— Удара было не избежать, я должен был умереть. — Спокойно, вот просто до безумия спокойно подтвердил этот… этот…
Слов на него нет! Хотя нет, кое-что я сказать могу:
— Да катись ты к Тьме!
И, подскочив, я поспешила в свой местами значительно порушенный дом.
Я за него испугалась, да я чуть не поседела от ужаса, а он… он знал! И смеет так спокойно говорить о своей смерти! Он просто взял и мгновенно с ней смирился! А обо мне он подумал? Подумал о том, каково будет мне, если он умрет? Нет!
— Малика! — Окликнул некромант.
Я не отреагировала, ускорившись, но уже через секунду была поймана за руку, резко развернута и прижата к обнаженной мужской груди так сильно, что было даже не вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы вырваться.
— Малика, — позвал Эльмар еще раз.
Он, наверно, хотел что-то сказать, но на этом мои нервы сдали окончательно, и черная ведьма, повиснув на шее не сопротивляющегося мага, ревела уже в голос, не стыдясь и не боясь, и точно зная, что Эльмар мужественно выдержит даже мою истерику.
Глава тридцать шесть
В какой-то момент рыжий устал стоять, подхватил меня на руки, прижал к себе так крепко-крепко и решительно внес в дом… мой порушенный дом… По первому этажу он пронесся за секунду под мой приглушенный жалостливый вой, взлетел вверх по лестнице, преодолел спальню и прямо так, со мной на руках, устроился на кровати.
— Ну ничего, — приговаривал, уложив меня на свою грудь в полусидячем положении и обнимая обеими руками, — починим мы дом, малыш, еще лучше будет… а хочешь, вообще новый построим?
— Н-не… не хочу я н-н-ничего, — с трудом выговорила сквозь всхлипы, от которых сотрясалось все мое тело, — ты вообще т-там умереть соб-бирался, предатель.
— Не умер же, — справедливо отметил рыжий и наглый, и бессовестный, и вообще…
Глубоко несчастная же ведьма вопросила:
— Вот как тебе после этого доверять? Ты же так легко принял свою скорую смерть, Эльмар!
И я перестала плакать. Руками вытерла мокрое от слез лицо, отстранилась от его груди, заставив руки мужчины опуститься на постель, села прямо на его ногах и не с первого раза, но все же сфокусировала взгляд на его зеленых глазах.
— Малика, — с ноткой укоризны.
— Я уже двадцать пять лет Малика! — Психанула ведьма и слезла вначале с мага, после с постели.
Отойдя от обозначенной мебели, обернулась, грозно руки на груди сложила и требовательно на рыжего посмотрела.
— Без сомнений, ты внушаешь страх и уважение, а теперь, дорогая, вернись в постель и давай спать.