Хорошие новости. О чувствах нараспашку, любовных бутербродах и урагане с косичками
Шрифт:
Закончив подметать, Филипп Петрович принялся оттирать двери и стекла на фасаде, а заодно поливать цветы в вазонах.
Тут к нему бесшумно подкралась пара милых на вид старичков.
– Извините, уважаемый, не подскажете? – осторожно, словно боясь потревожить, обратилась к Филиппу женщина.
– Дува! Гвомте говови! – прочавкал что-то громко, но совершенно непонятно дед, повернувшись к своей жене.
– Да, что вас интересует? – положив пульверизатор на землю, спросил Петрович.
– Не хотелось бы вас отвлекать, просто мы ищем
– Мамемеева, а не Мамемеева, бестолоть гвупая! – продолжал мычать мужчина на жену, агрессивно при этом размахивая руками.
– Пантелеева, – вежливо поправил их обоих Петрович. – А что у вас за дело к нему?
– Да вот, супругу недавно почти все зубы выбили за длинный язык. А в клинике такой счет выставили, что хоть квартиру разменивай.
– На фнена ты ему фаскавываефь? Это ве убовщик сваный! Какая ве ты…
Мужчину прорвало минуты на две, а его жена и Петрович молча стояли и слушали, как тот поливает обоих невнятной, но наверняка весьма красноречивой грязью. Правда, слова не вызывали никакой обиды, наоборот, мужчина выглядел смешно и немного нелепо, словно актер какого-то юмористического представления, а в глазах женщины Петрович видел пусть и слабое, но удовлетворение от того, что она почти не понимает, что там ее муж пытается проорать.
– В общем, вот, пришли просить помощи, – тяжело выдохнула она, когда муж заткнулся.
– Второй этаж, и направо, – подсказал Петрович.
Мужчина и женщина одарили уборщика совершенно разными взглядами и прошли внутрь здания.
В течение часа Филипп Петрович проинструктировал еще несколько человек, как пройти в офис бизнесмена за помощью и поддержкой. В день Пантелеев выделял на подобные встречи не более двух часов, а после обеда обычно занимался бизнесом, личными делами и проблемами, а не общественными. Поэтому, как только прием заканчивался, то и к дворнику обращалось все меньше народу.
Последним сегодня был какой-то парнишка в инвалидной коляске. Таких Филипп Петрович видел часто на приеме у бизнесмена. Правда, этому парню нужен был не Пантелеев, а сам Филипп Петрович. Молодого человека подкатила ко входу мама, и тот протянул уборщику напечатанное на белом листе приглашение на благотворительный творческий вечер.
– Сбор средств в помощь бездомным животным, – прочитал вслух Петрович.
– Приходите, у нас с друзьями музыкальная группа, где я клавишник. Будет концерт, а еще выступление местных поэтов, напитки и еда, – рассказал коротко парень. – Жертвовать не обязательно, главное – привлечь как можно больше народу. Будут также животные из приютов, которые ищут хозяев.
Даже не взглянув на здание, мама с сыном направились дальше, раздавая листовки всем прохожим на своем пути.
Петрович закончил с уличными работами, убрал инструмент и присел на лавку.
– На вот, хлебни чайку, – послышалось сбоку.
Петрович благодарно кивнул и принял картонный стакан с клубящимся над ним паром от человека
– Ну, что скажешь, Филипп Петрович? Кому помогать будем? Народу сегодня, слава богу, немного, но у всех просьбы важные, а главное – лица такие искренние, – делился своими впечатлениями человек, присевший рядом с уборщиком.
– Да что тут сказать, Аркадий Евгеньевич, помочь хочется всем. Но я бы это сделал не так, как они просят.
– А ну, рассказывай.
– Ну вот, например, женщина с беззубым мужем. Я бы ей путевку подарил в длительное путешествие. Море, горы, новые города. Желательно на пару месяцев, а лучше на полгода. Чтобы муж в себя пришел, сидя один дома. А то он ее вообще не уважает, да и остальных тоже. Пусть подумает.
– Так-так, интересно. А мама с сыном?
– Жертвы домашнего насилия? Ну, сыну можно подарить абонемент на занятия по боксу или рукопашной борьбе. Научится сопротивляться этому самому насилию, в форму придет, воспитание получит нормальное. Глядишь, и успехов каких добьется, вытащит бедную семью из заявленной нищеты.
– Ага. А по поводу социального ресторатора что думаешь?
– Хороший проект. Думаю, что деньги могут всё только испортить. Начнет еще дорогую посуду закупать, дизайнерскую мебель для интерьера, а там и ценник вырастет. Какой уж тут общественно значимый результат в итоге может получиться? Да и персонал, боюсь, от него быстро начнет убегать. Больно уж резко он чувствует классовую разницу. Предлагаю направить ему для начала приглашение на работу в один из ваших ресторанов. Пусть потрудится годик на кухне или в зале, а как прочувствует на себе все прелести этой работы, так можно уже и начисления какие-то делать небольшие. Ну а если не согласен, то пусть сам крутится.
– Вот как, – усмехнулся мужчина, выслушав дворника. – Ну а денег-то кому давать?
Филипп Петрович протянул начальнику пригласительный флаер на творческий вечер.
– Будет время, сходите сюда. Думаю, вполне достойный проект. Я сам собираюсь посетить и оставить, сколько смогу.
– Да ты, Петрович, настоящий меценат.
– Да ну-у-у, какое там. По сравнению с вами, Аркадий Евгеньевич, я турист, которому не жалко пары копеек для музыканта в переходе.
– В офис точно не хочешь пойти работать? Я бы тебе должность дал директора по работе с общественностью. Кабинет достойный – с панорамными окнами, секретаршей и теннисным столом.
– Спасибо, Аркадий Евгеньевич, но мне кажется, что работать с населением лучше в неформальной обстановке. Так они более искренне и наглядно презентуют свои проекты, а заодно и личные качества. Намного быстрее все становится понятно, чем когда перебираешь бумажки и слушаешь заготовленные речи, находясь в кабинете. К тому же мне нравится наводить порядок. Приятно работать руками.
– Актер ты, Петрович, – усмехнулся мужчина.
– Актеры к вам приходят, а я всего лишь зеркало, перед которым они репетируют.