Хорошие парни не всегда бывают первыми
Шрифт:
Как глупо, недовольно подумал он. Предположим, что все это придумала и осуществила именно Нина Слепакова. Но тогда он полный идиот, а она законченная стерва. Не может женщина просто так стать убийцей. Даже если предположить, что она смогла уложить такого борова, как Северцов. А как она справилась с Зигнитисом. Ведь убийство произошло возле почты. У нее были считаные секунды. Накинула веревку и задушила. Зигнитис был достаточно крепким мужчиной, там женщина бы явно не справилась. Не получается. Это была явно не Слепакова.
Он увидел идущих по коридору Миго, Пятраускаса и старшего помощника
– Мы должны обыскать каюту, – решил Миго, – прошу вас никуда не уходить, мсье Жербаль. Вы старший помощник капитана и являетесь представителем французских властей на этом корабле.
Они тщательно обыскали каюту, но ничего особенного не нашли. Только несколько пачек сигарет, бутылка виски, две зажигалки. В кармане пиджака обнаружили портмоне с паспортом Талвеста и его кредитными карточками, из чего можно было сделать вывод, что он все еще находился на корабле, ведь не станет человек делать попытки сбежать без своих документов и денег. Но на дне чемодана опытный Роберт нащупал какие-то бумаги за подкладкой. Они разорвали подкладку. Это были фотографии бриллиантов. Даже на взгляд дилетантов, бриллианты были идеальной формы и чистой воды.
– Нужно будет проконсультироваться с Ваккером, – предложил Дронго. – Если это те самые камни.
– Вот вам доказательство его вины, – торжествующе сказал Миго, – это он убил Северцова и задушил Зигнитиса. А теперь где-то прячется на корабле. Нужно отдать приказ о его поимке. Он не мог отсюда сбежать, как уверяет меня господин Дронго.
– Уже поздний вечер, десятый час, – напомнил Жербаль, – мы не можем беспокоить наших пассажиров. Завтра утром мы начнем поиски вашего подозреваемого. А сейчас я закрою и опечатаю каюту.
– Лучше прислать сюда матроса, – возразил Миго.
– У нас нет столько свободных матросов, – разозлился старший помощник, – достаточно и того, что они сегодня весь день занимались вашими проблемами. Охраняли один труп, таскали другой, арестовывали одного подозреваемого, обыскивали другого. Все, хватит. Завтра утром начнем поиски вашего убийцы. Если он спрятался здесь, то мы его найдем. Сбежать в океан он все равно не мог.
Миго взглянул на остальных мужчин и согласно кивнул головой. Затем они втроем поднялись, чтобы найти Ваккера. Тот находился в своей каюте. Очевидно, соседство с каютой Северцова теперь вызывало у него панический страх. Он долго не соглашался открыть двери, даже услышав голос Дронго. А когда наконец открыл, выглядел очень неважно.
Дронго показал ему фотографии.
– Это те самые камни? – спросил он.
Борис Сигизмундович взял фотографии, внимательно их просмотрел. Надел очки. Было заметно,
– Да, – с явным восхищением произнес Ваккер, – потрясающие камни. Целая коллекция. Просто отборные экземпляры. Я бы на их месте... – Он вспомнил, в каком месте находились оба главных бывших обладателя этих камней, и осекся. Быстро снял очки и вернул фотографии.
– Прекрасные камни, – кивнул он, – но я не знаю, это они или нет. Мне их раньше не показывали.
– Спасибо, – сказал Дронго, – будем считать, что это они. А теперь закройтесь и никому больше не открывайте. Спокойной ночи.
– И вы полагаете, что я сегодня спокойно засну? – жалобно спросил Ваккер.
Затем, по предложению Дронго, они снова навестили Помазкова, который тоже сидел в своей каюте, очевидно, размышляя над случившимся.
– Вы нашли Талвеста? – спросил он.
– Пока не нашли, – ответил Дронго, – но я хочу задать вам один вопрос. Уходя вечером от нас, вы сказали, что Северцов не очень хороший человек. Почему вы так считаете?
– У меня были основания.
– Почему? – снова спросил Дронго. – Вы еще не поняли, что игра в кошки-мышки закончилась. Теперь нужно честно все рассказывать.
– Я думал, что вы догадаетесь. Или уже знаете. Об этом многие говорили в Москве...
– Тогда я вам еще раз представлю моих напарников, – сдерживая раздражение, сказал Дронго. – Господин Клод Миго – сотрудник полиции с Хуахина, господин Роберт Пятраускас сотрудник Интерпола из Лиона, а ваш покорный слуга в последние месяцы жил в Риме со своей семьей. Может, хватит валять дурака? Что значит – говорили в Москве? О чем говорили?
– Он организовал убийство Раздольского, – выдохнул Помазков, – об этом говорили почти открыто. Они что-то не поделили, и он организовал его убийство.
– Северцов занял его место. Поэтому его подозревали?
– Не только поэтому. Дверь в квартиру Раздольского была заперта изнутри, что как будто исключало версию убийства. Поэтому следователи оформили самоубийство. Но был еще один факт.
– Если насчет выкипевшего супа, то я о нем знаю. Мне рассказывал о нем сам Северцов.
– Это была ошибка киллера, – устало сказал Помазков, – но я говорю не про этот факт. Почему суп остался на плите? Киллер должен был запереть дверь изнутри и быстро уйти. Дело в том, что в соседней квартире проживала сестра Северцова. В этот момент никого из них дома не было, а ключи всегда хранились у Игната Никодимовича. Там очень легко было перелезть с одного балкона на другой. Но квартиру сестры Северцова сразу никто не догадался проверить, а потом было поздно.
– Значит, он организовал убийство своего бывшего шефа, чтобы получить его место?
– Не столько место, сколько доступ к этим камням. И к связям с Зигнитисом. Ведь до него этим занимался сам Раздольский.
– А откуда вы об этом знаете? Почему вы так уверены, что там был киллер?
Помазков вздохнул.
– Все равно нужно говорить, – выдавил он. – Они так решили вместе с Зигнитисом. Вышли на каких-то авторитетов и решили убрать Раздольского. Об этом Зигнитис сообщил Талвесту, а тот рассказал уже мне.