Хороший день для настоящей свадьбы
Шрифт:
Алекс подходит к столу и подтверждает мои догадки, что наши отношения всего лишь бизнес, занимая место напротив меня, не садиться рядом со мной на велюровый диван. Я раздражаюсь еще больше, чувствуя укол разочарования. Я хотела бы почувствовать его ногу, прижатую к моей ноге, и тепло, исходящее от его тела.
Он пододвигает ко мне мой стакан, и я улыбаюсь, увидев в нем дольку апельсина. Он помнит, что мне нравится. Я беру свой стакан и делаю глоток. Джин с тоником — рай после водки.
Я ставлю стакан и откидываюсь на спинку дивана.
— Неужели ты никогда не хотел жениться?
— Немного необычный вопрос, — бормочет он, изучая меня поверх своего бокала.
— Не знаю, что заставило
— Я так и не встретил ту, с кем готов был бы провести целую вечность. А что насчет тебя?
— Мне всегда кажется, что я встречаюсь с Мистером Неправильным, — говорю я. — Все стало так плохо, что я поклялась никогда больше не встречаться.
— И все же мы здесь. — Алекс растягивает слова. — Хорошо, что у нас все несерьезно. Мне бы очень не хотелось идти на компромисс с твоими принципами.
Должно быть, из-за водки или отсутствия освещения, но выражение на его лице, когда он это говорит, сообщает мне, что, на самом деле, он очень хотел бы скомпрометировать мои принципы. Я делаю очень-очень большой глоток, который попадает не в то горло, отчего закашливаюсь.
— Вот и хорошо, что мы оба находимся на одной странице и никто ничего не будет компромитировать, — выдыхаю я.
Он внезапно хмурится, и я понимаю, что момент слабости у него прошел. Он допивает свой бокал, интересуясь готова ли я уйти. Поскольку он все еще кажется трезвым, вполне логично, именно он должен взять все под контроль и положить конец этому безумию. Я киваю и встаю. Пока мы идем к ожидающей нас машине, он сохраняет между нами безопасную дистанцию. Мы садимся на разные концы сиденья в машине, не касаясь друг друга.
Я смотрю в окно, вглядываясь сквозь темноту в проплывающие мимо дома, а затем в сельскую местность. Алекс тоже смотрит в окно, но у меня такое чувство, что он ничего не видит в окне также, как и я.
Я сожалению о том, что могло бы между нами быть, но не может. Мне не хватает этого, того, чего у меня никогда не будет. Я говорю себе, что все это ерунда. Это всего лишь алкоголь заставляет меня чувствовать себя подобным образом, а завтра, когда я снова буду трезвая, явно с похмельем, я снова вернусь к нормальной жизни. Влюбленная девушка и ничего больше.
Но прямо сейчас... Боже, как бы мне хотелось, чтобы он испытывал ко мне такую же жгучую тягу, как и я к нему.
По дороге домой мы почти не разговариваем, молча входим в особняк, я следую за Алексом вверх по лестнице в полной тишине. По меньшей мере это неловко, не могу дождаться, когда окажусь в своей комнате. Мне даже хочется, чтобы появилась одна из Ледяных Сестер, тогда нам пришлось бы вести себя по-другому, будто между нами все нормально, чтобы они не подумали, что мы поссорились. На самом деле, мне даже кажется, что скандал было бы легче пережить, чем этот обжигающий холод с его стороны.
Мы подходим к моей двери, Алекс останавливается. Я поворачиваюсь и смотрю на него. Лицо у него застывшее, непроницаемое.
— Спокойной ночи, — коротко говорит он.
— Спокойной ночи, — отвечаю я с придыханием. Делаю шаг к двери, берусь за ручку, но мне не хочется так расставаться. — Спасибо за ужин. Мне очень понравилось, особенно еда.
Это немного, но лучшее, что я могу придумать, Алекс немного оттаивает.
Он слегка улыбается.
— Мне было очень приятно.
Я захожу в комнату. Закрываю дверь перед его грубым животным магнетизмом, который он излучает, говоря себе, что была бы очень рада оказаться подальше от него. Подальше от неумолимого влечения и неловкости, что я ничего не могу с ней поделать. Но это неправда. Я ужасно разочарована, что он не попытался меня поцеловать
Для Алекса я являюсь и всегда буду просто бизнесом. Остается только понадеяться, что утром трезвая, я почувствую себя лучше. Или, по крайней мере, буду убеждать себя в этом.
Сбросив туфли, раздеваюсь и оставляю свое платье там, где оно упало, затем иду в ванную, пользуюсь туалетом. Смываю макияж. С остальным разберусь утром. А сейчас я чувствую себя такой усталой, что просто хочу лечь спать.
Просыпаюсь глубокой ночью от звука шагов по коридору. Я закрываю глаза и пытаюсь не обращать на них внимания, но они такие громкие, что не могу их игнорировать. Я переворачиваюсь на другой бок и понимаю, что замерзла. От холода дрожу, зуб на зуб не попадает. Когда выдыхаю, изо рта идет даже пар. Вот тебе и весна.
Я быстро сажусь, не обращая внимания на холод, обволакивающий голую кожу, уже слышу шаги в своей комнате. Они бегут от моей кровати в ванную комнату. Я вытаскиваю руку и включаю свет, в комнате никого. Но слышу звук, похожий на хлопанье двери, успокаивая себя, что это всего лишь вой в трубах. Всего лишь трубы. Но я хочу убедиться наверняка, поэтому откидываю одеяло, встаю. Медленно и осторожно подхожу к двери в ванную комнату.
— Эй? — Говорю я.
При этом чувствую себя настолько глупо — разговаривать вслух с трубами, внезапно раздражаюсь на саму себя за то, что позволила страху пробраться в меня до такой степени, что я стою у двери в ванную и кого-то зову. Хватаюсь за ручку и распахиваю дверь, почти готовая увидеть там призрак сумасшедшей. Но в ванной пусто, как я и предполагала. И эта пустота, такое впечатление, буквально издевается надо мной, смеясь над глупой иностранкой, которая не понимает обычаев этого дома.
Я чувствую, как дрожь пробегает по спине от странных мыслей, поэтому даже смеюсь над собой. Но смех какой-то странный, но я все равно чувствую себя намного лучше. Такое впечатление, что этот дом издевается надо мной. Качаю головой, разворачиваюсь, возвращаясь в постель. Первым делом хватаю халат со стула в углу и натягиваю его на себя. Шелковый, короткий, очень тонкий, почти бесполезный от холода.
Вернувшись в постель, я ловлю себя на мысли, что в ванной комнате было теплее. Открыв дверь в ванную, я почувствовала исходящее тепло. Мне кажется, что я случайно выключила отопление у себя в спальне, поэтому снова встаю и иду к батарее. Температура стоит правильная, я нерешительно протягиваю руку к ней. Думая, что она будет горячим, доказывая, что эта комната действительно населена призраками и призрак сумасшедшей старой тетушки заставляет температуру в комнате резко падать. Конечно, нет. Батарея совершенно холодная. Я качаю головой от своих странных мыслей о призраках и снова возвращаюсь в кровать, мысленно делая пометку утром сказать Алексу о батареи, чтобы кто-нибудь проверил ее.
Сажусь на кровать, тянусь за пуховым одеялом. Я уже ухватилась за него, когда слышу женский голос из ванной. Голос произносит мое имя ясно, как день.
— Синди-и-ии, — снова слышу я, и тянущий звук «и» на конце, пока он не становится шепотом, потом затихает.
Я замираю, широко раскрыв глаза и, в ужасе глядя прямо перед собой. Чувствую, как волосы встают дыбом у меня на затылке. Это определенно не трубы, и ничто уже не убедит меня в обратном.
— Синди-и-иииииии.
Я вскакиваю на ноги, бегу через всю комнату, как будто за мной гонятся все гончие ада, и с грохотом открываю дверь, соединяющую мою комнату с комнатой Алекса, влетев к нему, мгновенно отметив про себя, что у него намного теплее.