Шрифт:
В оформлении обложки использована картина Эдуарда Гроссмана
Редактор Инна Харитонова
Корректор Алексей Леснянский
Дизайнер обложки Мария Ведищева
ISBN 978-5-0056-9199-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая
Тель-Авив. Три с половиной года назад
Даша
Чертова
Я с трудом впихнулась в свободное место на парковке роскошного современного здания. У входа таблички с гравированными надписями информируют посетителей, где располагается нужный офис. Существенный недостаток современной роскоши – оплата за стоянку стоит сумасшедшие деньги.
Итак, чтобы ничего не забыть: поменять потертые кроссовки на туфли, одернуть блузку, поправить юбку, провести помадой по губам, достать сумку из багажника в передней части «жучка» (каждый раз я как дура подхожу к нему не с той стороны), солнечные очки, купленные на рынке Кармель за десять шекелей. По уверениям продавца, упитанного мужика с восточным акцентом, настоящий бренд от Carolina Lemke, при этом он сверлил меня масляными глазками и, как половина мужиков в стране, почесывал брюки в области ширинки.
Ничего не забыла. Вперед на очередное интервью.
Эйтан
С высоты шестого этажа «жучок» выглядел покрытым кожей жирафа. Громадные пятна ржавчины тускнели в свете полуденного солнца. Из машины, выставив обе ноги, вылезла девушка, подошла к задней части автомобиля; поняв ошибку, обошла автомобиль, открыла багажник, поменяла туфли, одернула одежду, провела пальцем по губам, накинув сумку на плечо, пошла в сторону здания.
Мне почему-то захотелось увидеть, как она выглядит вблизи. В движениях девушки чувствовались целеустремленность и в то же время напряжение, словно у тигрицы перед прыжком на бедную антилопу. Поспешно проглотив остатки кофе, я выскочил в коридор, оттуда на лестничную площадку. Мигающие стрелки на табло указывали одновременный подъем двух лифтов. Левый остановился на четвертом этаже, правый, игнорируя мое желание, поднялся на девятый. «Спуститься вниз или подняться по лестнице наверх?..»
Мои размышления прервал голос секретарши:
– Эйтан, тебя мама разыскивает. Бедный ребенок потерялся, поторопись ответить, а не то в угол поставит.
Когда я принимал на работу Сарит, она казалась невинной овечкой. Скромным говорком отвечала на вопросы, выражая смирение монашки из монастыря молчальниц. Но вскоре произошло чудо, у «монашки» прорезался голос и появились повадки надзирательницы за паствой.
– Почему ты не отвечаешь по мобильному телефону? – спросила мать, как всегда, недовольным голосом. – Ты прекрасно знаешь, я не люблю разыскивать тебя через Сарит, она вечно сует свой нос куда не надо.
Тон голоса изменился на командный.
– Не забудь купить подарок для Рики,
Мы с Рики родились в один и тот же день, но с разницей в год. Мамаша не нашла нужным поздравить меня с днем рождения. Моя сестренка всегда на первом месте с тех пор, как во время родов ей повредили какой-то нерв. В результате она слегка хромает, с годами дефект практически незаметен благодаря специальным упражнениям и сделанной на заказ обуви. Зато характер у нее боевой. Рики добилась призыва в армию, несмотря на уговоры матери и отказ медицинских комиссий. Моя голова важней моей ноги – с таким слоганом убедишь кого угодно. Сестрица выше меня на полголовы, но, как по матери, она нуждается в постоянной опеке и наблюдении. На фоне столь трагических событий мое появление на свет оставалась, можно сказать, малозначащим фактором.
Куда, черт побери, подевался мой мобильник? Когда я в последний раз разговаривал по телефону?
Утром из дому я звонил Яки с домашнего телефона. Мы обсудили варианты будущего финансирования нового проекта.
Далее. По дороге на работу зазвонил телефон в машине. Гай Мизрaхи, компаньон из Америки. Мы с ним столкнулись в популярном баре с непонятным названием Abraxas на улице Лилиенблюм в Тель-Авиве. Совладелец бара, Эди Эрлих, репатриировался в 12 лет вместе с братом и родителями из Молдавии в начале семидесятых годов. Начинал свой бизнес в районе Хайфы, со временем перебрался в Тель-Авив. Ценитель современной израильской музыки охотно предоставляет сцену начинающим солистам и музыкальным коллективам.
Мы с Гаем разговорились, оказалось, оба учились в гимназии «Герцлия» в параллельных классах. После демобилизации Гай поехал работать в Силиконовую долину, специальность компьютерщика приобрел в армии. Теперь мы компаньоны, встречаемся, когда он прилетает отмечать в кругу семьи еврейские праздники.
Пока я торчал в утренних пробках, сколько раз говорил себе: выезжай пораньше, мы успели обсудить несколько тем. Главную новость Гай оставил на десерт.
– Представитель венчурной компании Майк Бронфман на Песах собирается прилететь в Израиль к родственникам. Он заинтересован встретиться с тобой. Время у нас есть, к встрече надо подготовиться, согласуй даты с адвокатом и финансовым директором.
– Майк заинтересован во вложении капитала?
– Пока не знаю.
Значит, мобильник остался в машине. Я вышел из прохлады фойе под палящее солнце и духоту хамсина, прошел мимо желтого «жучка», он явно выделялся скромным видом на фоне хэтчбеков, громадных джипов, мерсов и прочих марок автомобилей. Верхние этажи высотки оккупировали фирмы, торгующие бриллиантами, страховые агентства, строительные компании, промышленные банки, торговые компании с хитроумными названиями на английском языке и с десяток хайтековских стартапов. В бизнес-сфере успех в переговорах с потенциальными клиентами измеряется тремя критериями: моделью автомобиля, маркой часов на руке и величиной офиса.
Я открыл дверь «Тойоты», изнутри на меня хлынула спертая волна горячего воздуха. Мобильник валялся на переднем сиденье, испуская вялые звуки: батарея на исходе или жара доконала.
Вблизи «Фольксваген» выглядел еще хуже: многочисленные царапины, слегка помятое левое переднее крыло, бампер подвязан проволокой. На заднем стекле белел листок, небрежно прикрепленный скотчем, один из краев бумаги слегка отстал. Наполовину выгоревшая надпись фломастером от руки предлагала: «Срочно. На продажу. 1974 год, 160000 км». Внизу номер мобильного телефона. Кто купит такую развалюху, разве что коллекционер?