За окном метель и стужа.Я с тоской смотрю на мужа.Мы сидим в своей берлоге,Замело пути-дороги.Вдруг пришла соседка МайяНас поздравить «с первым мая»,Славный праздник парижан,Но мой муж, увы, не Жан.Тем не менее соседкаК нам приходит в дом нередко…«Вы чего тут, в самом деле?!Уже птицы прилетели,За окном грохочет гром!» –И ушла, качнув бедром.И, откинув нервно плед,Муж за ней умчался вслед.«Мы же люди, а не звери!» –Я всю ночь ждала у двери,Ничего не понимая,Что же в нём находит Майя?Что
находит Майя в нём?А в Париже этим днём…
Мне «очин» жаль
Н.Е.
Стоит январь. А льёт как из ведра.В Москве такое редко, но бывает.А на Мальдивах томная жара,И страсть кому-то голову срывает.Хотела бы я в омуте страстейДождливым вечером московским оказаться?Не знаю! Но от неба жду вестейИ тайных знаков, стоит ли бросаться.Не чуждо человеческой природеСухие губы истово кусать.А я, восстав из омута, не противКого-то в сердце тайно прописать.Убрать цветами уголок сиротский,Небрежно бросить на подушки шаль.Но циник Ваш кумир, Иосиф Бродский.И нам не суждено… Мне «очин» жаль.Мне «очин» жаль, что нам не сужденоПослушать бриз и лицезреть пейзажи,Выгуливать собак и пить вино,И делать вид, что не знакомы даже…
Читая Бунина
В «какое из морей впадает Волга?»Он обещал дать правильный ответ.Она ждала мучительно и долго,И было ей всего семнадцать лет.Он день и ночь строчил подробный очерк.Наутро пальцы оказались липки.Она кляла его корявый почеркИ две орфографических ошибки.Когда закат нагрянет,Пора писать записки.Ну что, скажите, манитВас к этой гимназистке?!Покой Ваш не нарушу,Лишь крикну на прощанье:«Не надо мне про душуИ лёгкое дыханье!»
Бессмысленное
В свиданьях наших пылких нету смысла!(Привычный скрежет разума в висках).Какой, скажите, смысл у коромысла,Которое затеряно в песках?!Наверное, для маленькой колючкиНет смысла большего, чем вырасти в пустыне.А я по глупости могу дойти до ручки:Слова и мысли у меня пустые.Я не пишу стихов при лунном свете,Закусывая дужку у очков.Мне просто нравится встречать на белом светеТаких, как Вы, учёных дурачков,Которым всласть раздумывать над смысломСтихов и прозы, пуха и пера.А радуга нависла коромыслом.До этого лило как из ведра!Своим желаньям потакать я рада,Хотя, признаться, нет порой удачи.За испытания мне выпала наградаВдыхать сирень на подмосковной даче,Нанизывать мгновенья, как агаты,Тянуть из трубочки густой коктейль весны,Встречать восходы, провожать закатыИ рисовать безоблачные сны.
«Мне всё этой осенью мило…»
Мне всё этой осенью мило:И грусть, и дождей пелена.Я вдруг целый мир полюбилаИ пасмурный вид из окна,Себя в отраженьи витрины,Таинственный взгляд иноверца,Осколки взорвавшейся льдиныВ твоём всепрощающем сердце.В шкатулке сокровищ так много:И бусы, и серьги, и броши,И старая жизнь у порогаОставила в полночь калоши.
Средневековый роман
За окошком палисадник.Пыльный фикус на окне.Вдруг
я вижу: белый всадникЛихо скачет на коне.Гордый рыцарь предо мноюПреклонил своё колено:«Станьте Вы моей женою».Я сказала: «Непременно!Отношусь к средневековьюЯ с огромным интересом».Он в ответ: «А я с любовью –К сероглазым поэтессам».Он подвёл ко мне коня,На него помог взобраться,Но любил ли он меня –Не успела разобраться.В замок рыцарский привёз,Ночь провёл и вдруг умчался.Сердце мучает вопрос:Почему не попрощался?Лишь одно понятно мне,Что всему настанет час.Пыльный фикус на окне,В облаках парит Пегас.И лошадку без хвостаБросил сын мой у куста…
На полпути
Весна благословила это утро,Царит истома, барственная леность…И секс тут ни при чём, и Камасутра,И сладострастие, pardon за откровенность.Как королева, под лебяжьим пухом,На шёлковой тончайшей простынеЯ возлежу, и собираться с духомВ такое утро не пристало мне.Как облако, рассеялась истома.Досада! Невезение! Хоть плачь…Кляня судьбу, я выхожу из домаИ вижу наяву Ваш серый плащ.Так несудьба судьбою обернулась.Мы встретились на полпути опять.Я подошла и даже улыбнулась.– …А сколько младшему?– В июле будет пять.
«Мы сказали друг другу, что песенка спета…»
Мы сказали друг другу, что песенка спета,Что ушло навсегда голосистое лето,Что с деревьев уже отлетели одежды,Что у нас не осталось ни капли надежды…Но душа закалилась зимой и окрепла,И любовь возродилась, как Феникс, из пепла.И теперь нам решать не придётся задачу,Как делить хомяка и любимую дачу.
«В двухъярусном автобусе…»
В двухъярусном автобусеВзираю сверху вниз.Есть место всем на глобусе.Мелькают штампы виз.Мелькают очи чёрные,И щёлочки-глаза,И кудри непокорные,И детская слеза.Вуаль на шляпке фетровойЧуть ниже опущуИ по погоде ветренойНа долю не ропщу.Благодарю, о Боже,За жизни фейерверк.И мой герой, похоже,Не царь уже, а клерк.Повергнут с пьедестала,Туда он не вернётся,Но легче мне не стало,Что сердце реже бьётся.Что не тащусь, как спьяну,В «наш маленький Париж»И мне по барабану,С кем ты в обнимку спишь.
«Закат был пьяным до рассвета…»
Закат был пьяным до рассвета.И ночь, подальше от греха,За водокачкой скрылась где-то.И слов банальных шелухаС влюблённых уст моих слетала:Мол, век любви давно отмерен.Ты на меня глядел устало,Но почему-то был уверен,Что будет ясная погода,Когда наступит этот день.Потом с рассвета до восходаМеня пугала ночи тень.Ах, эти фобии и мании!Душе – отрава, сердцу – яд,Но трепет первого свиданияНапомнил мне твой детский взгляд.Мой милый сказочник! НапрасноТы избегаешь слова «драма».И в сказках всё не так уж ясно.Тебя жалела в детстве мамаИ не сказала, что принцессуОтдали на съеденье волку.Бедняжка выбралась из лесуИ вышла замуж. Да что толку?!