Хорошо там, где нас нет
Шрифт:
– Этот сумасшедший придал ему форму гигантской рыбины и назвал лучшим оружием в мире. К тому времени он был уже стариком и, через некоторое время, он умер.
– А что случилось с мечами?
– задал я, в общем-то, напрашивавшийся вопрос
– А что с ними может случиться?
– удивился учитель, - Мечи сделаны мастером и на переплавку не пойдут из-за особой закалки и были бы они нормальными мечами, а так... ну кто будет размахивать полутораметровым мечом, который и поднять то не всякий сможет, не то, что фехтовать. Так что хранятся они тут с того времени, кстати, вот они, - он указал рукой на пьедестал, на котором лежали
Посмотрев на них и покачав головой, подивившись чудаковатости кузнеца мы пошли дальше и метров через десять прошли еще одну арку. Через нее даже проходить пришлось, прилагая некоторые усилия.
– Барьеры полностью отключить нельзя, - как бы извиняясь произнес учитель.
– Вааау, - вырвался возглас восхищения у Котоку. И было от чего. В этой секции хранились печати. Я пригляделся - да, только печати тут и хранились (как-то так При чем, некоторые печати лежали отдельно и в окружении 'линий рисунка', а некоторые просто лежали стеллажами, перевязанные в пачки. Подойдя к одной такой 'горе' я присмотрелся и замер, боясь пошевелится. Это была гора взрывных печатей. И таких 'гор' тут была далеко не одна.
– Если запитать это дело чакрой, то весь остров взлетит на воздух...
– сипло прошептал я.
– А почему тут там много простейших печатей, - я еще раз осмотрел внушающее количество стеллажей.
Тут все поделки новичков в фуин за все время.
– спокойно ответил Хироши. Я офигел, если честно. Как-то не задумывался куда уходит все 'нарисованное' новичками за время обучение. Ведь они 'обкатывают' новую печать сначала на вот такой вот бумаге, а потом уже 'одним касанием'. И за все время существования Узушио могло накопиться реально дохрена 'расходников'.
– Удзи, иди сюда, тут такоое!
– услышал я голос Котоку, который, пока я 'медитировал' на гору взрывчатки, успел убежать куда-то вглубь и теперь звал меня. Я направился к нему.
– Пфф, - у меня не было слов. Передо мной был зал, заполненный реально громадными свитками. Некоторые достигали двух метров длинной и половины толщиной. Подойдя к 'табличке' - здоровенной надписи на стене - и пройдя еще одну 'стену' барьера, я понял, что тут хранятся свитки 'все для работы с биджу'. То-есть реально все. В этом я убедился, когда прошелся по названиям некоторых свитков. 'Печать восьми триграмм' - основная печать для создания джинчурики была тут, печать для передачи биджу - тоже, печать, которая позволяла создать из биджу эдакий гигантский источник энергии, путем аккумуляции энергии в момент смерти биджу - тоже тут. В общем, эти три года, на которые эта печать рассчитана, биджу медленно умирает, делясь чакрой. Жуть.
– Круто, да?
– скакал вокруг меня Котоку с горящими глазами.
– А зачем Узумаки вообще создали это хранилища, ведь они и сами могут создать нечто подобное?
– поинтересовался я у учителя.
– Ну, в принципе, незачем, - почесал затылок учитель,- но если понадобиться столь сложная печать, а рядом не будет мастера фуин, - Хироши пожал плечами показывая на сколько он верит в подобную ситуацию.
***
Мы прошли уже через три барьера и три зала, в которых лежали 'боевые' печати, медицинские и сейчас входили в третий зал. Когда я увидел размеры хранящихся тут свитков я понял, что значит 'Большие свитки'. Двадцать метров в длину, и четыре в ширину. Я даже
А когда рассмотрели, ЧТО делает эта печать, то у меня даже немного закружилась голова. 'Уменьшение веса в радиусе действия на треть'. То-есть работа с гравитацией. Гравитацией... То-есть то, что сворачивало в узел лучшие мозги ученых 'того' мира, то, что ломало самые стройные теории и для объяснение чего (только объяснения) была создана теория струн, которая, опять же, из-за гравитации, была трансформирована в вырвиглазную М-теорию с ее одиннадцатью измерениями, было просто использована в каком-то рисуночке. Эти дикари (а как по-другому их называть тому, чьи соплеменники даже в космос вышли) смогли сделать то, о чем наши ученые только мечтают.
– Я фигею, дорогая редакция, - прошептал я на русском.
– Ага, сможем собирать машины на антигравитации, - немного не въехал друг.
– К сожалению, это направление - тупик, - вклинился голос учителя, - этой печати больше лет, чем даже Узушио, которое создали в 248 году, к слову. Говорят, ее придумал еще Мудрец, но никто не смог придумать ни как ее использовать, ни как она работает. А для ее создания надо усилия двадцати мастеров фуин уровня Главы поддерживающей ветки, - Котоку присвистнул, - а...,- количеством берут, - отмахнулся учитель.
– То-есть это просто игрушка. Сложная, дорогостоящая - часть печати создана из золота и чакропроводящего метала (который, к слову, стоит еще дороже золота) - игрушка. Пойдем, самое интересное еще впереди.
– Мы с Котоку переглянулись, вздохнули, и пошли за мужчиной.
***
– И?
– на этот звук я потратил больше всего усилий, чем когда-либо. За спокойный, немного пренебрежительный тон, мне можно было давать 'оскар' прямо сейчас, настолько 'сцена' была достойной. Дело в том, что в конце, на здоровенном постаменте, в здоровенной круглой комнате стояли две черных плиты. Их я узнал 'влет', но 'официально'-то, я про них еще не знал, вот и постарался, как мог, 'не палиться'.
– И?
– переспросил возмущенно учитель, - это не просто какие-то каменюги, это плиты самого Риккудо Саннина!
– наконец-то можно было дать волю охватившему меня любопытству. Подойдя ближе, я опять с трудом пересек барьер, я убедился, что таки да, они зашифрованы. На одной плите была малопонятная вязь непойми-чего, а на второй был орнамент непойми-из-чего.
– И что они делают?
– с сомнением спросил я.
– В них зашифрована истинная история нашего мира, - пафосно начал он, но тут же сдулся, - ее небольшая часть.
– Вот это наша, а вот та - Сенджу, я прав?
– неожиданно задал вопрос Котору. Учитель кивнул и пацан продолжил напряженно вглядываться в орнамент, тот, который непойми-из-чего.
– Ты что-то понимаешь?
– подошел я сзади и тоже начал вглядываться в кусок камня.
– Да, очень смутно, но что-то читается. Вот, например, фраза: 'и пошел он'...
– В задницу, - продолжил я, - кончай прикалываться, там ничего не понятно, ни мне, ни тебе.
– Неправда, - набычился Котку, - не знаю, что у тебя с глазами, но я явно вижу буквы.
– Я с сомнением покосился на эту абстракцию, потом на Котоку и только хотел попросить его 'отсыпать', как вмешался учитель: