Хорошо в деревне летом
Шрифт:
Черное беспросветное небо заплакало мелким дождиком, но через мгновение уже рыдало ливнем, омывая все в темной округе. Быстро собирались лужи в неровностях асфальта, пузырились от крупных капель, плевались мелкими брызгами. Одинокое дерево, примостившееся почти на дороге, словно радовалось непогоде, ветви с намокшими листьями потяжелели и чуть припустились к земле, листва засияла яркой зеленью, наконец, очистившись от дорожной пыли. Шум дождя все нарастал, заглушив все своим голосом, и вдруг раздался громкий лязг железа…
– Блин, присниться же, – я открыла глаза, попутно понимая,
Бабуля нашлась на кухне, споро готовя, судя по времени, обед.
– Привет, бабуль, – я плюхнулась на стул, возле стола потирая глаза, которые почему-то вновь стали слипаться. – Вроде выспалась, – проговорила сама себе.
– Варенька, проснулась? Я поди-ко разбудила-то тебя. Вырвалось ведро-то из рук, шуму наделало.
– Да нет, бабуль, я сама проснулась. Да и времени уже много, пора уже просыпаться.
– Двенадцатый час, – бабушка глянула на настенные часы. – Ну, ничего, каникулы-то пока, так отдыхай. Мать вон рассказывала, рано в школу-то ходишь, да спать поздно ложишься, так поди-ко и не высыпаешься.
После бабушкиных слов как-то не к месту вспомнилось, как я до поздней ночи засиживалась за компьютером и спать ложилась только когда мама начинала ругаться.
– Это точно, – задумчиво ответила я бабушке. – Ладно, я пойду в баню, умоюсь.
– Иди, а я пока стол накрою. Уж скоро обед, а ты еще и не завтракала, – бабушка чуть усмехнулась и вновь отвернулась к плите.
Наскоро вычистив зубы и ополоснув лицо холодной водой, от которой тотчас проснулась до конца, я вернулась в дом. На столе уже стоял мой завтрак. Золотистая до корочки обжаренная картошка дышала паром в тарелке, рядом стояло блюдце с нарезанным малосольным огурцом, так же была тарелка с хлебом.
– Быстрая ты. – бабушка обернулась на мои шаги.
– Да ты тоже! – ответила я, и мы обе рассмеялись.
– Ну, садись, кушай.
Рядом со мной легла вилка, за которую я сразу ухватилась, нацелившись разделаться с аппетитной картошкой. Не успела я подчистить тарелки, как на стол передо мной бабушка поставила еще одну – с пирожками.
– Бабуль, ты меня избалуешь, – я хитро взглянула на нее. – Вот домой приеду толстая, избалованная, маман определенно будет ругаться.
– Маман, – бабуля усмехнулась. – Ну, ничего-ничего. Толстой ты не будешь, ты глянь-ко в зеркало кожа да кости. Ты давай кушай, а я пойду, прилягу, отдохну немножко.
– Хорошо.
Пирожок в меня убрался ровно один и то уже просился наружу, все-таки бабуля явно намерилась откормить меня. Убрав со стола остальные пирожки на полку в шкаф, я вымыла за собой посуду, дабы совсем не расслабляться, да и бабуле заодно помогу. Повозившись еще немного на кухне, а конкретнее – я просто потискала бабушкиного кота, что сосиской растянулся по подоконнику, грея бока на солнце. Ленивое шерстяное создание вяло отзывалось на мои поглаживания, а точнее кот просто вытянулся, став еще длиннее и попеременно шевелил усами.
– Помурчал бы хоть что ли, – вздохнув, проговорила я Степке и в последний раз провела рукой по гладкой шерсти животинки. Кот
Заглянув в спальную комнату, заметила, что бабуля уснула. На цыпочках, чтобы не шуметь, подошла к своей постели и вытащила из-под подушки книжку, которую вчера прихватила из дома ведьмы. Так же на цыпочках вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сначала я хотела пойти на кухню, чтобы посмотреть, что за книжица мне попалась, но на полпути передумала и пошла на чердак. Степка, весь мой путь, спокойно сидел на руках, даже не пытаясь спрыгнуть, поэтому его я тоже потащила с собой.
Расположившись на диване, я уложила кота на свои колени, поглаживая наглую животинку, которая совсем расплавилась от нехитрых ласк. Книгу я положила на диван рядом с собой и второй рукой перелистывала страницы. Книга оказалась на иностранном языке, ни одного знакомого слова мне так и не встретилось, да что там говорить, я и буквы-то не понимала.
– Я даже не уверена, что это буквы, – усмехнулась я, продолжая перелистывать страницы.
После моих слов кот неожиданно встрепенулся и громко зашипел, когти его сильно впились в мои колени, а попытавшись их убрать, я получила еще одно ранение. Сдуревший кот с силой вцепился зубами в мою ладонь, прокусывая ее, а в следующее мгновение спрыгнул на пол и, как ни в чем небывало, направился вон с чердака.
– Ну, ты и нахал! Я тут его глажу… зараза, блиии! – в сердцах я крикнула вдогонку коту. Руку от укуса нещадно щипало, и из ранок ручьем текла кровь. – Кошак, а укусил как собака! – недовольно процедила я, посмотрев в сторону кота, но его уже не было.
От созерцания приоткрытой двери, отвлек шорох, я оглянулась на диван, потому что четко слышала, что шорох происходит рядом со мной. Уголок книги был запачкан моей кровью, а страницы одна за другой перелистывались. Перелистываясь, каждая страница вспыхивала голубоватым свечением, затем потухала и тотчас переворачивалась. Книга постепенно увеличивалась в размерах и вот уже вместо книжечки, напоминающей тонкую тетрадь, передо мной лежала большая книга в твердом переплете. Обложка была украшена золотыми вензелями, причудливо переплетаясь они тянулись по краю, создавая узором прямоугольник. В черном прямоугольнике серебром было выведено название: «Хранитель земель».
– Та-а-ак, – заинтересовано протянула я, не сводя взгляда с книги и уже совсем позабыв про раненную руку. Словарный запас разом куда-то улетучился и даже в мыслях кроме: «Та-а-ак», я ничего не могла провернуть. – Ладно, – ура мне, я начинаю вспоминать родной язык. – Происшедшее в доме ведьмы я с легкостью свалила на Данила, а это на кого свалить? Не иначе как на кота!
Осторожно взяв в руки книгу, я открыла ее, перевернула несколько страниц. Язык оставался тем же что и до этого, за небольшим исключением: я теперь его понимала! Вернувшись в начало книги, заметила на обложке книги короткую запись, сделанную чернилами от руки: