Хорошо забытое старое. Книга 3
Шрифт:
Глядя, как Ершова расплачивается в автобусе, Андрей поинтересовался, откуда у них деньги.
— У…
«Украла», — чуть не ляпнула его спутница, но прикусила язык. Ольга, без проблем сказавшая бы правду любому из коллег, вдруг смутилась. Не смогла признаться, что деньги она украла — не поймет Андрей. Ярик бы понял, Саяна бы поняла, Рик или Дрейк — любой из них сделал бы то же самое. Им надо продержаться первое время, прежде чем найдется законный заработок. Но не Андрей. Усольцев идеалист. Раз воровство плохо — значит, плохо. И Ольга, обычно не упускавшая случая уязвить младшего коллегу, вдруг соврала, упустив возможность смутить его очередной раз, увидеть негодование на лице — смешно поджатые губы и взгляд с детской укоризной. Почему? С каких пор ей стало важно, что он о ней подумает? Ершова покосилась на парня,
— Продала кое-что… Из вещей будущего.
Усольцев кивнул, поверив. Ольга расслабилась. В глубине души она была рада, что попала сюда не одна. Пусть даже с Андреем. Хотя от Ярика толку было бы больше. От Усольцева помощи не будет. Наоборот, еще за ним смотреть придется. Но все равно — одной остаться в настолько чужом месте не хотелось.
Дата (некоторое количество тысяч лет тому назад)
Южная Америка
Третий день Ярик сидел в туземной хижине. И думал. Заряд искина был почти полон. А это значит, что при благоразумном использовании его можно растянуть надолго. Благоразумное использование, к сожалению, не включало ни силовую защиту, ни постоянное использование самого искина. А значит, несмотря на свои возможности, он остается достаточно уязвимым. Конечно, военная форма, пусть даже городского образца, не поддастся допотопному каменному ножу. Но от удара по голове не спасет. Как жаль, что он никогда не носил полную форму, как того требовал устав. Там были и запасные батареи, и крошечные шарики силовых полей, и вообще много чего полезного, что ему сейчас ох как пригодилось бы. Собственно, как раз для критических ситуаций весь набор и собран был. Только, кто в последний раз видел в Городе критическую ситуацию? А вот Ольга, наверняка, все это барахло с собой таскает, как и положено. Что ж, в этот раз Ольга оказалась права — вынужденно признал Ярик. Критическая ситуация может застать тебя где угодно. Хорошо хоть силовой нож с собой был. Ярослав снова осмотрелся.
Хижина, куда его посадили, надолго не удержит — с этим проблем нет. Зато здесь три раза в день ему просовывали под дверь еду и питье. Хоть об этом не нужно было беспокоиться.
Для начала Ярик все же включил искин в минимальном режиме, оставив работающий трансворд. В деревне было оживленно. Туземцы то ли отмечали поимку пленника, то ли у них всегда было так шумно, однако трансворд получил возможность анализа языка. И к концу дня Ярик через слово понимал их лепет. Затем, промаявшись два часа от головной боли, он перевел знание языка из пассивного, то есть из памяти искина, в активное. Чтобы иметь возможность понимать туземцев, когда закончится заряд. После такой мозговой встряски он проспал весь остаток ночи и значительную часть дня. Затем начал присматриваться и прислушиваться. Племя жило по лунным циклам и завтра у них намечался праздник — то ли полнолуние, то ли новолуние. Ярик не был силен в истории доисторических племен, однако даже имеющихся в памяти стереотипов хватило — воображение рисовало то огромный костер с дикими шаманскими плясками по кругу и привязанным к столбу пленником, то кубки из музея истории, сделанные из черепов врагов, то аборигенов поедающих Кука… А еще не кстати нарисовались в голове пирамиды майя и жрец, вырывающий сердце у жертвы. А бездыханное тело служки сбрасывают вниз по крутой лестнице… и оно катится, катится, катится по бесконечным ступеням…
— Тьфу-ты! — ругнулся Ярик.
Волошин понятия не имел, к какому типу племени он попал. И проверять на собственной шкре степень их дружелюбия ему не хотелось.
«Пора сваливать», — решил он. — «дождусь ночи и вперед».
Однако его планам сбыться было не суждено. Вечером Ярику, как обычно, подсунули под дверь ужин. Пару сладких фруктов, тонкую пластинку вяленного мяса, похожего больше на старую подметку, ежели на еду. И чашку-тыковку с водой. Ярик оживился — перекусить перед уходом не помешало бы. Съел фрукты, выпил воды, удивившись странному сладковатому привкусу. И спустя десять минут уже не думал ни о завтрашем празднике, ни о побеге — вообще ни о чем не думал. И только переведенный в аварийный режим искин заработал, пытаясь вывести токсины из организма. Напрасно. К утру Волошин, возможно, даже пришел бы в себя, но на рассвете добрые аборигены снова напоили любимого гостя.
Очнулся Волошин следующей ночью.
Напротив Волошина остановился шаман. Сгорбленный, с длинными руками, по-обезьяньи касающимися земли, с короной из торчащих вверх листьев. Его лицо скрывала скалящаяся синими зубами размалеванная маска. В одной руке шаман держал полую, высушеную тыковку с горохом внутри и без устали тарахтел ею. В другой показался тонкий, изогнутый костяной нож. Ритуал начался. Туземцы дружно завыли…
Этот момент сознание Ярика выбрало, чтобы окончательно проясниться.
— Твою мать! — заорал он, увидев перед собой нож. Дернулся, пытаясь вызволиться. Безуспешно.
Нож, тем временем без результата скользнул по костюму жертвы. Как раз напротив сердца. Жрец заверещал. И мгновенно ткнул ножом в шею. Ярик успел прикрыть шею и голову частичным силовым щитом, и активнее заработал руками. В планы Волошина не входило полностью израсходовать заряд на защиту. Полный силовой костюм расходует полную батарею минут за двадцать — в планы Волошина это не входило. В офицерском поясе был силовой нож. Он бы здорово помог, но до его еще дотянуться нужно.
От начала действа прошло несколько секунд. Приблизившийся шаман получил двумя ногами в корпус и отлетел на пару метров. Правильно, зачем одурманенной жертве еще и ноги связывать? Шаман отскочил, принялся покачиваться, бубнить заклинания и совать пленнику пучок дымящейся травы. Ярик поставил фильтр в нос. Силовой защитой раздвинул веревки. Руки свободны! Через секунду у него в руках был военный нож! А через две появились новые действующие лица…
Сначала умолк барабан. Ритм, четкий, отрывистый, погружающий в транс, оборвался. Остались лишь визгливые окрики дикарей, но и те мгновенно смолкли. Зато из темноты джунглей послышался боевой клич и вокруг племени высыпали новые туземцы. Этих было меньше, но на их стороне была неожиданность. Несколько воинов и шаман племени упали мертвыми — Ярик не мог с точностью сказать от чего. Завязалась потасовка. Нападающие были хорошо вооружены в отличие от празднующих. Бой закончился за минуту.
Чужие разборки оказались кстати. Волошин, пользуясь моментом, медленно отступал к лесу. И как раз дошел до границы светового круга, как перед ним выросла девушка. Ярослав профессионально оценил фигуру — тонкую талию, крупную грудь и крутые бедра. Единственное лицо женского пола среди нападавших. По плечам амазонки рассыпалась копна вьющихся волос — что на фоне остальных туземцев с их выщипанными лысинами смотрелось впечатляюще. Лицо незнакомки скрывал слой алой краски, лишь по щекам и носу прошла россыпь белых точек.
Волошин метнулся в сторону, пытаясь обогнуть девушку — не убивать же ее, в самом деле. Однако туземка бросилась ему наперерез. Сделала подсечку и броском через себя отправила Волошина на лопатки. А главное — выбила из рук силовой нож и моментально его подобрала. Ярик, не ожидавший подобной прыти от дикарки, вскочил на ноги. Второй раз она его врасплох не застанет. Надо забрать нож и смываться. Он повернулся к девушке, но вокруг той уже столпилась толпа подданых, радостно щерясь кольями в его сторону. Девушка широко оскалилась. Влажно блеснули в свете костра белоснежные зубы, оранжевые блики на алом лице выглядели устрашающе — казалось, лицо полностью измазано в крови. Девушка, заметив рыпнувшегося Ярика лишь поцокала языком и вполне современным жестом покачала указательным пальцем. Волошин не успел удивиться. В это время пара туземцев притащила амазонке упирающегося вождя, а еще один груду непонятных обломков, среди которых Ярик опознал некоторые части машины времени. Что еще удивительнее, их опознала и незнакомка. Она безошибочно отобрала именно их из кучи барахла. Нахмурилась, покачала головой, обернулась к вождю. Сдернула с его шеи подвеску с камнем и снова расплылась в довольном оскале. Взглянула сквозь камень на свет костра.