Хоть весь мир против нас
Шрифт:
Виктор не вслушивался в плавно журчащий голос Мадлен: на него уже накатила волна непонятной бодрости, тело стало невесомым, в мышцах забурлила кровь, а в ушах появился странный звон вроде того, что раздается с колоколен храмов в церковные праздники. И сквозь этот шум он едва слышал.
— Ну как, взбодрился, солдат?
И почему-то ответил:
— Йес, сэр!
— Держи, затянись еще раз для закрепления успеха…
Изображение перед глазами Виктора стало мутнеть, расплываться, словно в испорченном телевизоре. Зато он стал отчетливо различать даже едва слышные звуки. Затем чьи-то умелые руки стянули с него одежду, проворно перевернули на спину. Потом
— Мадлен, ты сказала, что я… должна отблагодарить нашего… спасителя.
— Девочка моя, в вопросах приобретения первого сексуального опыта не обойтись без опытной наставницы.
А потом Виктор сорвался и словно полетел в бездну, но это была не черная бесконечность, а яркая, сияющая и переливающаяся всеми цветами радуги, со вспышками райского блаженства.
Теперь его руки хватали упругие груди, ягодицы, он захватывал жадным ртом соски, которые нависали над ним, словно спелые виноградины. Разгоряченные тела его уже не касались, а покрыли полностью, они превратились в клубок сплетенных между собой рук, ног, где каждая конечность жила своей отдельной жизнью и вела себя по своему усмотрению.
В этом фантастическом спектакле Виктор ощущал себя и повелителем и марионеткой одновременно. Казалось, им манипулирует опытная рука.
Прерывистое дыхание женщин сменилось ритмичными стонами, затем полными страсти и желания криками, срывающимися на животный вой.
Сколько продолжалась эта сладострастная пытка, он не знал, но после очередного взорвавшегося в его мозгу фейерверка вновь полетел в пропасть. Только теперь перед глазами мелькал калейдоскоп, похожий на полосатый арбуз.
Но, прежде чем окончательно провалиться в нирвану сна, Виктор услышал голос Ульяны, похожий на мурлыканье довольной кошки:
— А что это за чудесное вино и название такое романтичное — «Вино Мариани»?
— Сухое вино, настоянное на листьях коки, — устало ответила Мадлен. — Когда-то, давным-давно, этот рецепт придумал Анджело Мариани, в наше время его употребляют настоящие ценители удовольствий. Это из моего заокеанского опыта…
— Как тебе план нашей Хилари? — Шеф в упор посмотрел на Лонгвэя. Роберт отвечать не спешил, достал сигарету, задумчиво повертел между пальцев, искоса посмотрел на «Веселую вдову».
Та расположилась, забросив ногу на ногу, демонстрируя красивые загоревшие ноги и держа в руке бокал с мартини. В бледно-золотистом напитке покачивалась пара оливок.
«План нашей Хилари», — передразнил шефа Доктор Фауст. Он хорошо знал, как готовят планы по свержению государственной власти. Одной женщине, даже будь она семи пядей во лбу, такое не под силу. Здесь нужна как минимум группа опытных аналитиков, да еще с полным набором различной информации. От политического анализа до прогноза погоды в день переворота. Тем не менее «король шпионов» сказал как сказал, и ответ должен быть однозначным.
— План неплох. — Лонгвэй прикурил. — Многоходовая комбинация, с учетом малейших деталей, начиная от нейтрализации Честерса и заканчивая информационной поддержкой в мировых массмедиа. Только меня учили, что чем сложнее система, тем она уязвимее.
— Здесь не стоит этого опасаться, — самодовольно улыбнулась «Веселая вдова», — операция будет проходить поэтапно, за каждый этап отвечают хорошо подготовленные профи.
— Ну что ж, тогда я спокоен, — улыбнулся
— А сейчас следует определиться, кто будет руководить всей операцией. — Шеф смотрел будто в сторону, но не выпускал из виду лица обоих разведчиков, стравливая между собой исполнителей, чтобы обеспечить «дух соперничества» для пользы общего дела. Это он считал своим фирменным трюком.
Но в этот раз все пошло по-другому: Доктор Фауст уловил тень испуга, мелькнувшего в глазах Хилари. Ему нужна была его собственная победа, а не попытка влезть на «чужую грядку».
— Я к этому плану не имею никакого отношения, — наконец произнес он, стряхивая пепел. — Тем более что регион действия далек от условий, в которых последние годы я работал. Русские в подобных ситуациях говорят: «Коней на переправе не меняют».
— Хорошо, так и поступим, — решил «король шпионов». — Хилари приводит к власти своего «корсара», а ты, Боб, полностью сосредотачиваешься на ракете. Для начала нужно определиться насчет контакта с твоим агентом с «Забияки». В Ориноко ты летишь официально, но не хотелось бы светить твое присутствие в гостинице — в данном контексте лучше оставаться в тени.
— Боб, может, вы поселитесь на моей вилле? — допив мартини, предложила Хилари. После того как ей возвратили «пальму первенства» в предстоящей операции, она сейчас испытывала к коллеге чувство, отдаленно напоминающее благодарность.
— А как же Мартинес? — Шеф исподлобья глянул на «Веселую вдову». — Не хватало, чтобы шекспировские страсти испортили хорошо отлаженное дело.
— Чем ближе день «Х», тем осторожнее себя ведет адмирал. — Хилари спокойно выдержала взгляд шефа. — Он хочет быть идеальным отцом нации. Так что до окончания операции он вряд ли появится у меня в гостях. А Роберт будет иметь возможность оставаться в тени. Когда же потребуется, мои люди перевезут его на «Нарвал».
— О’кей, — наконец сдался «Король шпионов». Теперь он был полностью удовлетворен беседой. Все вопросы были улажены, а возможные шероховатости отшлифованы.
Оказавшись в коридоре гостиницы, Лонгвэй взглянул на часы.
— Время еще детское, может, продолжим наше знакомство в каком-нибудь клубе?
— Там слишком шумно, — поморщилась женщина, при этом откровенно разглядывая его фигуру. — Можем для более близкого знакомства выпить в моем номере.
— Почему бы нет, — понимающе улыбнулся резидент. Он предпочитал жить по принципу «не отказывайся от того, что само плывет тебе в руки».
Часть 3. Добро пожаловать в революцию [18]
Случается, что мелкое препятствие может помешать достижению великой цели.
А. Дюма. «Три мушкетера»
Глава 1. Старый друг лучше новых двух
Говорят, понедельник день тяжелый, но не менее тяжелый день — суббота, когда тебе выпадает очередное дежурство.
Именно так рассуждал второй секретарь посла Российской Федерации на Мальте Роман Белкин, сидя в приемной посольства. За пять лет службы в Министерстве иностранных дел он смог подняться от обычного клерка секретариата посла до второго секретаря — дальнейшие же карьерные перспективы были туманны, как Лондон поздней осенью.
18
Фраза из фильма «Ника-5: В осаде».