Хотелось как лучше
Шрифт:
— Вы знаете, мой спутник придерживается уже озвученной точки зрения.
Пожевав свои усы, хозяин велел:
— Обыскать их.
«Ой! — мысленно застонала я. — Меня будут лапать грязные мужские руки». В поисках поддержки я беспомощно оглянулась на бравого пирата, но он лишь пожал плечами, и мой рабочий маскировочный комбинезон был немедленно сдернут. Обнаружив весьма неожиданную половую принадлежность одного из пленников, все дружно отшатнулись.
— Та-ак, очень интересно… — потеряв львиную долю своего самообладания, протянул восточный
Я отрицательно помотала головой, безрезультатно пытаясь натянуть волосы от ушей до колен.
— Тогда… — начал было предполагаемый Мустафа аль-Рашид, но вдруг задал неожиданный вопрос: — А это не вы ли, часом, вчера прогуливались вокруг моего дома?
Да, точно, Мустафа.
Мы хранили угрюмое молчание.
— Вы закончили обыск? — обратился он к охранникам.
Те промычали что-то вроде: «Так точно».
— Отлично. Берите этих, — пренебрежительный кивок в нашу сторону, — и пошли.
— Куда они нас ведут? — поинтересовалась я у Этьена, но, получив весьма ощутимый удар по губам, разговаривать больше не пыталась, тем более что ответ появился сам — нас выволокли на крышу и погрузили во флаер.
После четверти часа стремительного полета мы замедлили ход и от Мустафы аль-Рашида поступило следующее указание:
— Привяжите их друг к другу.
Пока, с трудом поворачиваясь в тесном пространстве, охранники пытались произвести указанную операцию, я сумела разглядеть под нами озеро. Дедушка! Там же холодно. Хотя, думаю, для безжалостных убивцев молоденьких девушек станет полной неожиданностью моя повышенная плавучесть. Приободрившись, я сосредоточилась на увеличении собственного объема, дабы потом было легче выпутаться из веревок.
— Закончили? — продолжал односложно изъясняться начальник (что это у него со словарным запасом случилось? Мой арабский и то богаче). — Тогда сделайте им укольчик, и до встречи в Эдеме.
Какой укольчик? Уй! Так не чес…
Глава 2
Пробуждения, как известно, чрезвычайно отличаются друг от друга: одни — никакие, другие — с мечтательной улыбкой, третьи — с разламывающей от боли головой или стыдом за вчерашнее. Короче, бывает по-всякому. Но такое… Осознавать себя я начала в тот отвратительный момент, когда из моих несчастных легких изверглась пара галлонов воды, причем с очень мерзким привкусом. Попытавшись выразить вполне справедливое негодование по этому поводу, я лишь закашлялась и оросила траву перед собой следующей порцией.
— Ну, слава Всевышнему, — раздался где-то за пределами видимости очень знакомый голос. Собрав остатки мужества, я повернула голову и, с трудом сфокусировав взгляд, обнаружила в качестве источника звуковых колебаний насквозь мокрого капитана Парда, чье лицо выражало искреннюю озабоченность судьбой его незадачливой любовницы.
— Очнулась?
Ответом Этьену послужил еще один галлон воды и новый приступ кашля. Оценив обстановку,
— Уй! — взвыла я и заехала спасителю пяткой в грудь.
— Вот, — удовлетворенно вздохнул он, — вижу, тебе уже лучше.
— Ну, предположим, — вяло согласилась я. — Теперь расскажи мне, что произошло.
Не прекращая изощренного издевательства над моими покрытыми гусиной кожей ножками, спаситель начал:
— После того как нам с тобой ввели сильный наркотик и ты отключилась, я счел разумным тоже сымитировать потерю сознания.
— Погоди, — немедленно перебила я, уже начав потихоньку соображать. — А почему же ты не отключился?
— Потому, солнце мое, — ответил Этьен, переключившись на руки неудавшейся утопленницы, — что все члены пиратского сообщества, достигшие достаточно высокой должности, — капитан крейсера уже вполне подходит — подвергаются специальной обработке, в результате которой приобретают устойчивость к большей части известных наркотических средств. Правда, — вздохнул он, — попади кто-нибудь из нас на лечение в обычную больницу, не подействует никакой наркоз. Однако с этим неудобством довольно легко смириться, поскольку туда еще попасть надо, а наши врачи имеют специальные средства на такой случай.
— Ладно, — вновь беззастенчиво влезла я в монолог собеседника (какое дивное сочетание), — с этим все понятно, давай дальше.
— А дальше все совсем просто. Нас вышвырнули в воду прямо из флаера. — Этьен, поморщившись, потер бок. — Поскольку никто мне не мешал, — выразительный взгляд в мою сторону, — мы некоторое время изображали послушные кирпичи, а когда машина с убийцами, убедившимися в нашей кончине, отбыла, я выпутался из вконец ослабших веревок и дотащил нахлебавшуюся воды ундину до берега.
Красочно представив себе очередной подвиг этого супермена, я обиженно надулась и заявила:
— Так не честно. Ты мне третий раз жизнь спасаешь, а я еще ни разу не сподобилась.
— Слава Богу, — поперхнулся Этьен. — Хотя… Кто треснул готовую разорвать меня тигрицу дубинкой по голове?
— Нет, — упорствовала я, — это не считается. Ты и сам бы с ней справился.
— Возможно. Тогда ты спасла меня от множества шрамов.
— Шрамы украшают мужчину, — выдала я заплесневевшую банальность, не найдя в себе сил на что-нибудь более оригинальное.
— Вот зануда. Убедила, твой огромный должок заметно вырос. Но с этим мы разберемся потом. А сейчас вставай, пойдем.
— Куда? — спросила я, начиная клацать зубами. Кажется, до моего организма дошло, в каком плачевном состоянии он пребывает.
— В тепло, — фыркнул Этьен, — иначе к утру я буду иметь твой хладный труп.
— А ты знаешь в каком направлении это самое тепло находится?
— Пока нет… Но надеюсь сориентироваться. Вставай.
Кряхтя и охая, я поднялась, отряхнулась и с ужасом осознала, что, прямо скажем, не совсем одета.