Хотелось как лучше
Шрифт:
Точнее, на месте были лишь полные воды кроссовки да нижнее белье, совершенно не предназначенное ни для прогулок по лесу, ни для визитов…
— Как я покажусь на люди в таком виде? — с легкой паникой поинтересовалась я.
— Не суетись, — пресек все попытки впасть в истерику Этьен. — Давай сначала доберемся туда, где эти глаза есть.
И мы тронулись в путь. М-да-а… И что, когда-то я искренне считала, будто нет ничего хуже, чем поход по пиратским джунглям? Так вот, его можно считать веселым пикничком по сравнению с ночным рейдом по сплошь утыканному корнями, мокрому и колючему лесу Майяха. В какой-то момент, когда я
Утром, когда нечто под названием рассвет попыталось заявить права на окружающую действительность, на нашем пути обнаружилась крохотная деревушка. Оставив меня дрожать в придорожных колючих кустах, до боли напоминавших растущий у меня на заднем дворе ужасно пахучий можжевельник, капитан удалился на поиски одежды. (Если честно, вечная проблема женщин — носить нечего — уже немного надоела.) Вернулся мой герой с добычей — с гордым видом он вручил мне бутылку виски и паранджу. В любой другой момент времени после подобного предложения я немедленно схватилась бы за скалку или другой подвернувшийся под руку тяжелый предмет, но сейчас, звонко стуча зубами, лишь благодарно взглянула на спасителя и укуталась в жуткое одеяние.
— Не мало? Нигде не жмет? — заботливо осведомился капитан, подсовывая бутылку. — На, выпей.
Меня долго уговаривать было излишне — виски хоть и жуткая дрянь, но согревает. Вылакав граммов сто пятьдесят, я вновь ощутила все части тела, причем они находились в гораздо лучшей сохранности, чем мне до этого казалось.
— Ну что? — довольно бодро проворковала я, протягивая руку, чтобы галантный кавалер помог даме встать. — Куда мы направим стопы? Надеюсь, в тепло.
— Надежды девушек питают… — пробурчал под нос Этьен, поднимая меня с земли, но, заметив ужас, мелькнувший в моих глазах, смилостивился: — Мы идем завтракать в местную харчевню.
Пока мы форсировали улицу, добираясь до средоточия тепла и еды, я имела возможность воочию убедиться, что все рассказы Этьена о жизни мусульманской глубинки — истинная правда. Нет, ощущения, что мы каким-то образом перенеслись на Землю в любой промежуток времени века, скажем, с X по XXI, не создавалось — не было ни мощенных брусчаткой дорог, ни глинобитных лачуг без света и воды, но вместо окон, украшенных занавесками и горшками с геранью, нас приветствовали глухие стены из практичного пенобетона; калитки, через которые осуществлялось сообщение с миром, казались частью этих самых стен; а проскальзывающие вдоль домов тени были облачены в неизменно черные, доходящие до земли паранджи. Очень практично, особенно если учесть, что лужи в этом селении явно никогда не пересыхали…
Интерьер заведения общепита, в которое мы вошли, вполне соответствовал миру за его пределами — низенькие столы, ковры, горы подушек, столик чуть повыше в качестве стойки бара и, к нашему изумлению, бледный стройный блондин в роли бармена. Завидев нас, коренной житель Скандинавии дружелюбно улыбнулся:
— Доброе утро! Что будете
— Не могли бы вы посоветовать что-нибудь двум усталым путникам?
Бармен не выразил никакого удивления при виде столь необычного зрелища, как восточная женщина, посещающая харчевню да еще и выбирающая пищу, немного подумал и ответил:
— Если вы хотите достаточно плотно подкрепиться, то рекомендую форель по-норвежски. Во времена моего детства это было любимое семейное блюдо.
— Форель так форель, — кивнула я, мгновением позже сообразив, что в парандже это движение становится практически бессмысленным. — Можно задать один нескромный вопрос?
Да уж, из роли покорной молчаливой жены я вышла совершенно, но собеседника это нисколько не обеспокоило — он отдал распоряжения относительно нашего завтрака выглянувшему из кухни повару и широко улыбнулся.
— Конечно.
— А где прошло упомянутое вами детство? На аборигена Майяха вы не очень смахиваете.
— Что есть, то есть. — Он усмехнулся. — Родился и вырос я на ферме неподалеку от Осло, это такой земной город.
— О да, — улыбнулась я (тьфу, не видно). — Я знаю, где это. — И добавила на его родном языке: — Очень красивый, надо сказать, город…
Дзынь… Это бокал, который между делом протирал собеседник, превратился в груду мелких осколков. Не удостоив их даже толикой внимания, бармен во все глаза уставился на меня.
— Вы говорите на норвежском? Как? Откуда?
С трудом выцарапывая из глубины памяти слова, пользоваться которыми до сегодняшнего утра мне не приходилось уже несколько лет, я ответила:
— Мой дедушка всегда считал, что знание большого количества языков должно пойти мне только на пользу, поэтому каждый год в меня впихивали еще один, до тех пор пока я не заявила в категоричной форме, что украинский мне не пригодится никогда и свое время я сумею потратить более рациональным способом. — Произнеся столь длинную тираду, я взяла небольшой тайм-аут, сосредоточилась и продолжила: — Если не секрет, как вы оказались на Майяхе? Для выходца с Земли это не самая привлекательная планета.
— Вы правы, — вздохнул бармен. — Сглупил по молодости.
— Прости, что вмешиваюсь, — раздался сзади голос Этьена. — Меня сегодня будут питать?
— Познакомьтесь, — обратилась я к обоим мужчинам, выбрав в качестве интернационального английский язык. — Моего спутника зовут Этьен, а это… — Я замялась, неожиданно обнаружив, что мы с очаровательным блондином еще не представлены.
— Ким Хейви к вашим услугам.
— Вот, это Ким Хейви, выходец из Норвегии.
— Очень приятно, — хором проговорили мужчины, обменявшись рукопожатием.
— Я, кстати, Нэтта. Этьен. Ким очень интересно рассказывал о том, как он очутился на Майяхе.
— Да, — кивнул бармен. — Только теперь мне было бы очень любопытно послушать вас — не часто в это скромное заведение заглядывают столь странные парочки.
— Договорились, — с готовностью согласилась я. — Но сначала закончите вы.
— Одна просьба, — немедленно вставил пиратский капитан, — налейте чего-нибудь горло промочить.
Ким с ловкостью профессионала наполнил два бокала легким аперитивом и, протянув их нам, продолжил: