Хоук

Льюис Р. Дж

— Каких слов ты ожидаешь от меня?

— Он принудил тебя? Потому что ты слишком неискушенная для такого парня, как он.

— Такого парня, как он?

— Озабоченный тип, который с первой же минуты пытается затащить тебя на заднее сиденье своей машины.

Я закатила глаза.

— Нет, он не принуждал меня. Только попробовал бы. При первой попытке я оторвала бы ему яйца. Он вел себя мило.

— Мило? — скептически повторил Хоук. — Он использовал тебя, чтобы получить доступ в клуб. Разве это можно назвать милым?

—

Нет, Хоук, конечно нет.

— Ты так отчаянно нуждалась во внимании? Я просто не могу понять.

— Опять это слово, — разозлившись, сорвалась я. — Отчаянно. Ты думаешь, этот парень был нужен мне от безысходности?

— Да.

— Пошел ты на хрен, Хоук. Это была не безысходность, а любопытство. Мне хотелось узнать, может ли у меня вызвать определенные ощущения парень, который не…

Он с интересом взглянул на меня.

— Который не что?

Я нерешительно покачала головой.

— Не важно.

— Который не я? — сострил он. — Ты это собиралась сказать? Это должен был быть я, верно?

Я не ответила.

— Только не надо быть таким самоуверенным.

Хоук беспечно рассмеялся.

— Черт, я не самоуверенный, но ты так смотришь на меня, Тайлер, что я чувствую себя Томом, мать его, Харди.

Я спрятала улыбку и пробормотала:

— Тебе не понять.

— Тогда почему он?

Я промолчала.

— Тайлер, — продолжал настаивать Хоук, — детка, я просто пытаюсь понять. Мне действительно хочется это знать. Это уже два года сидит у меня в голове. Я знаю, что одно время ты сохла по мне, а потом — бац! — мне говорят, что ты с каким-то придурком-старшеклассником. Мне всегда казалось это странным и непохожим на тебя. Просто хотелось бы услышать это от тебя, а не от парней.

Я убрала руки с приборной панели и покорно вздохнула.

— Это не особо увлекательная история. Я начала интересоваться парнями, ясно? И, будучи подростком… ты не понимаешь, каково быть девушкой, Хоук. Над тобой смеются, если ты толстая, обзывают анорексичкой, если худая; называют уродиной, если сильно накрасилась, а если не накрасилась — все равно уродина. Этой толпе невозможно угодить. Я была изгоем и хотела познакомиться с кем-то за пределами клуба. Мне нравилось общаться с Роханом, и примерно в это же время я начала по-настоящему исследовать себя.

— Исследовать себя, — заинтересованно повторил он.

— Я… трогала себя… и чем больше делала это, тем сильнее хотела, чтобы меня поцеловал и коснулся кто-то еще. Я хотела, чтобы у меня был парень. Хотела знать, каково это, почувствовать кого-то внутри себя, и… Рохан показался мне достаточно симпатичным.

Хоук удивленно кивнул.

— Это довольно простое объяснение.

— Потому что и потребности у меня были простыми.

— Он оказался хорош? Он заставил тебя стонать так, как заставил я в той спальне, Тайлер?

Я сглотнула и взглянула на него. Он уже смотрел на меня с ожиданием.

— Нет, —

с горечью прошептала я. — Это все было напрасно, понимаешь? Я продешевила с ним, потому что должна была понимать — он сделал это не ради меня. А только ради того, чтобы потом попасть в клуб.

Это был первый раз, когда я признала, что чувствовала себя использованной. Оглядываясь назад, я понимала, что его цели должны были меня насторожить. Из-за него я разочаровалась в парнях, и они перестали меня интересовать — как в клубе, так и за его пределами. Меня образцово-показательно кинули.

— Гребаный карандашный член, — яростно пробормотал Хоук.

— У него и был член, как карандаш.

— Да?

— Я даже не почувствовала его в себе.

Он удивленно усмехнулся.

— Серьезно?

— Да, я все время спрашивала его: «Он внутри?».

Хоука немного отпустило, и его грудь затряслась от смеха.

— Блядь, я подозревал это.

Я не смогла удержаться от смеха.

— Может, я все еще девственница?

Он с интересом взглянул на меня.

— И даже не заставил тебя кончить?

Я покачала головой.

— Ни разу.

— Черт, детка, это было невежливо, — сказал он. — Не так нужно обхаживать девушку.

Я улыбнулась.

— Все это уже в прошлом, Хоук. Твои прикосновения были восхитительны. Я никогда раньше не испытывала подобных ощущений.

Он улыбнулся в ответ.

— Это называется опыт, Тай. Поверь, мой первый раз был охеренным провалом.

— Ты врешь! Не вешай мне лапшу на уши!

— Точно тебе говорю, я не вру!

— Не заливай.

— А какой мне смысл врать? Гас свел меня с одной стриптизершей. Я был озабоченным четырнадцатилетним юнцом — совсем еще мелким пиздюком, которого не заботила всякая морально-этическая хуйня. Все видел в розовом свете и считал, что достиг вершины гребаного мира.

— Что произошло?

— Ты действительно хочешь знать?

— Да, — я кивнула, удивляясь тому, что делаю.

Он усмехнулся и поскреб бороду.

— Она была реально молода и сексуальна. Не так сексуальна, как ты, но все же чертовски сексуальна — этого у нее не отнять. Она танцевала у шеста и раздевалась. Потом начала танцевать вокруг меня, и каким-то образом мои джинсы оказались расстегнуты и спущены до щиколоток. Я трогал ее везде. Говорю тебе, не было ни одного места на ее теле, которое она не разрешила бы потрогать.

— А потом?

— А потом она села ко мне на колени, и ровно через минуту шоу закончилось.

— Через минуту?

— Тогда это была лучшая минута в моей жизни. Только повзрослев, я понял, что та минута была не такой уж впечатляющей.

От смеха я схватилась за живот. Такого я не ожидала. Нет, в моих мыслях он изначально представлялся профессионалом.

Хоук мечтательно улыбнулся.

— В любом случае, детка, у меня сложилось мнение, что первый раз значения не имеет. Нет смысла сожалеть о том, чего не можешь изменить.