Хождение по трупам
Шрифт:
Проскочили, идиоты! Вижу в зеркало заднего вида, как они пролетают мимо — если это они, конечно, — и от злости чуть не нажимаю на сигнал, чтобы самой себя обнаружить. Неужели все сначала? Неужели зря гоняли столько? Или…
Возвращаются — по крайней мере, кто-то возвращается, слышен шум мотора в тяжелой тишине. И точно: вижу в зеркало сдающую назад машину. Вроде “Тойота”, хотя темно, хрен поймешь, — но по тому, что она сворачивает в этот переулок и становится сзади меня, это — они.
Черт, надо было взять у него пистолет — просила же, но потом вняла голосу разума, то есть голосу Рэя Мэттьюза, утверждавшего, что это ни к чему, особенно с учетом того,
Курю, глядя перед собой, и поднимаю голову только когда слышу:
— Эй!
Один сбоку, у моей двери, смотрит на меня в почти прикрытое окно, второй обошел машину спереди, а назад и не сдашь, там они меня подперли. Они же не знают, что я в свое время переехала киллера — и переехать этого козла мне не составит никакого труда, и даже не буду задумываться о том, что меня могу вычислить по вмятинам, отпечаткам протекторов и прочей ерунде.
— Эй, проблемы?
Говорят по-русски, значит, удостоверились, что я это я. Тот, кто сбоку, вдруг резко дергает на себя дверь, не зная что она заперта, естественно.
— Э, открывай! У Ленчика к тебе дело есть — сейчас съездим. Слышь, открывай!
Мотаю головой, изображая испуг, тем более что это несложно — мне и так, мягко говоря, все происходящее неприятно.
— Ну че, колесо пропороть? — Тот кто спереди вытаскивает нож. — Или стекло разбить? Мы ж тебя один хер вытащим — хоть через крышу. Лучше сама выходи, а то морду попортим!
Снова мотаю головой.
— Ну давай, сука, мать твою!.. — Все, кончилась дипломатия, взорвались ребята. Где же этот чертов Рэй?
— Что вам от меня надо? — спрашиваю по-английски негромко, ведь и они негромко говорят, а сквозь оставленную мной щель между окном и крышей они все должны разобрать. — Уйдите или я позвоню в полицию!
— Не бубни, сука! Дверь открой, поняла? Живо!
— Эй, мужики, проблема? — слышу сзади голос Рэя. Не оглядываюсь, держа в поле зрения этих, но зато они оглядываются, быстро смотрят друг на друга и тот кто был перед моей машиной огибает ее, встает рядом с приятелем, а потом оба делают пару шагов вперед.
— Проблема, мужики? — повторяет веселый голос, и язык чуть заплетается — наверное, так и должен говорить оказывающийся в такое время и в таком месте человек. И тут я поворачиваюсь и вижу, как он подходит к ним, понимая, что он въехал в арку и проскочил насквозь и снова оказался на той же улице, с которой мы свернули сюда, и там, видно, бросил машину. Вспоминаю, что по плану через мгновение должна рвануть вперед, вписаться в арку у тупика и уйти через нее — эти ведь видели только сплошную стену, они не в курсе, что там арка есть, и уверены, что я никуда не денусь. Но понимаю сразу, что, несмотря на все свои эмоции, уехать не могу — я должна видеть это, хотя видно мне и не очень, они мне его загораживают уже.
— Ну че с ним делать? — спрашивает один другого.
— Да че — перо ему покажи, он сейчас сам свалит.
Они уже шагах в пяти от меня, и я резко открываю дверь и захлопываю ее обратно — чисто инстинктивно, решив, что этим помогу ему.
— Не высовывайся, сука! — орет один и резко бросается ко мне, и я только успеваю утопить собачку, закрывающую центральный
И я не вижу, что происходит, слышу только удар тела о землю и вижу, как тот, что был около меня кидается туда, где должен быть Рэй, и залезает на ходу в карман, и останавливается, застывает, делает шаг назад и падает на спину. И видно плохо, но я готова поклясться, что у него что-то торчит из груди — и, кажется, я уже знаю что. А еще вижу резкий взмах руки, показывающей мне, что надо ехать, и повинуюсь этому жесту, и срываюсь с места, и едва не вминаю “Мерс” в арку, входя с нее со слишком острого угла. Задний ход, вперед, и я уже в ней, а еще через мгновение — на улице, и глаза прыгают с дороги на лежащую на коленях карту. Я не понимаю, что произошло, почему не было выстрелов — но еду, как тупой робот, выполняющий заложенную в него программу, заученно кручу руль, сворачивая то там, то здесь. И музыка прибивает остатки мыслей, позволяя концентрироваться только на дороге и чуть-чуть на ней.
И я вдруг начинаю истерично смеяться, когда на светофоре беру с соседнего сиденья плоскую коробочку, чтобы поменять диск. И вижу надпись на ней: “Гэнгстерз Пэрэдайз” (“Гангстерский рай”). И говорю себе, что эти двое, наверно, уже там — или на подлете…
— Вы не могли бы проводить меня, офицер? Простите за необычную просьбу, но мне показалось, что меня кто-то преследовал — какая-то машина, джип, ехала за мной и сигналила и мигала мне фарами, и потому-то я и превысила скорость. Она отстала, но я не знаю, где она, и не поджидают ли меня где-то эти шутники? Мне здесь совсем недалеко — минут двадцать. С вами меня никто не тронет…
Он мнется, но вижу, что купился, кажется, — хотя у американских полицейских, как правило, физиономии серьезные и непроницаемые, у этого маска начинает менять очертания, и после недолгого колебания он кивает, улыбаясь.
— Хорошо, мэм.
— Мисс, — улыбаюсь чуть кокетливо ему в ответ. — Пока лишь мисс. И возможно, стану миссис, если встречу по-настоящему сильного мужчину, с которым мне будет надежно и спокойно — как с вами сейчас…
— О’кей, мисс. Езжайте вперед, а мы за вами — только не гоните, не то нам снова придется вас остановить…
Смеется собственной шутке и залезает в свой “Шевроле Каприз” только после того, как я усаживаюсь в “Мерседес”. Не очень смешно — и, возможно, я сделала неправильно, обратив на себя внимание полиции. Но просто подумала по пути к дому, что не исключено, что Ленчик так и ждет меня где-то на подъезде к Бель Эйр — маловероятно, но черт его знает. Получилось, что мы с Рэем их разделили — пока “Тойота” ехала за мной, в полной уверенности, что я сверну к своему району, Ленчик должен был выдвигаться к Бель Эйр, сам или послать кого-то, на “Чероки” или на другой машине. Их же семеро да еще и Виктор — в “Тойоте” было двое, так что еще одна машина у них должна быть наверняка — чего им тесниться впятером в джипе?
Но я свернула обратно в центр, и Ленчик все равно уже не успевал и, видимо, верил, что те двое и так меня тормознут или хотя бы проследят, что я буду делать, и потом сообщат, что наконец я возвращаюсь к себе, на базу, так сказать. И они наверняка связывались с ним, пока преследовали меня, а потом пропали — и что оставалось делать их главарю? Или он у себя в мотеле ждет меня в гости в сопровождении своих головорезов — или не слишком веря в то, что они вот так легко смогут меня прижать к обочине или загнать в тупик, караулит меня там, куда я должна вернуться.