Хождение в Москву

Колодный Лев Ефимович

Это утешение и ободрение приносит и нам музыка Танеева...

Знаменитых Танеевых было два. Один из них - композитор Сергей Иванович, другой - Владимир Иванович, старший брат музыканта. Он жил неподалеку в Чистом переулке... О нем - в следующем очерке.

ТИХИЕ УЛОЧКИ

Овраг и протекавший по нему ручей Черторый дали давным-давно название местности - как говаривали прежде, урочищу Чертолье. От него название перешло к Чертольскому переулку, впадающему в улицу Пречистенку. Он мал, чист, тих. Точно так же коротки, хранят тишину, столь же аккуратны и зелены все другие, параллельно идущие ему Хрущевский, Чистый, Малый Левшинский и Штатный переулки. Триста лет назад называли его Стадным, потому что жили тут "стадные" конюхи - табунщики

конюшенного двора. Потом стали говорить Статный, а затем Штатный. А с 1922 года переулок стал Кропоткинским, потому что именно в нем родился Петр Алексеевич Кропоткин, память которого чтила советская Москва.

Человек легендарной судьбы, безмерно одаренный от природы, князь Петр Кропоткин был воспитанником аристократического Пажеского корпуса, камер-пажом императора Александра II. Учителя пророчили ему будущее великого ученого. Частично он оправдал эти надежды, написав "Исследования о ледниковом периоде" - классическое произведение, вошедшее в историю географии. Арестованный на второй день после своего блестящего доклада в Русском географическом обществе, он писал это сочинение в одиночной камере Петропавловской крепости, куда был посажен как государственный преступник. К тому времени у Кропоткина созрело решение отдать жизнь борьбе за освобождение народа. Бежав из тюрьмы, Кропоткин уехал за границу. Там он прожил 40 лет и вернулся па родину лишь после Февральской революции...

А начиналась эта большая жизнь в ампирном особняке с портиком и шестью колоннами в тихом Штатном переулке. "Из всех московских частей, - писал П. А. Кропоткин в мемуарах, - ни одна так не типична, как лабиринт чистых спокойных извилистых улиц и переулков, раскинувшийся за Кремлем между Арбатом и Пречистенкой..." Здесь прошло 15 лет жизни. На доме № 26, где родился революционер, теперь установлена мемориальная доска.

В тихих переулках, в барских особняках жили не только крепостники, аристократы, но и те немногие из них, кто в результате глубоких раздумий, изучения истории, общественных наук приходил к идее революции, к социализму. В Чистом переулке, на доме № 7, укреплена мемориальная доска, гласящая, что здесь жил Владимир Иванович Танеев, старший брат известного композитора, ученый, адвокат, социалист.

Владимир Танеев, человек необычайного ума и таланта, был мужественным и смелым. Он выступал защитником на процессах над революционерами.

"Г-н Танеев... которого я с давних пор уважаю, как преданного друга освобождения народа, может быть единственный адвокат в Москве, который возьмется за такое неблагодарное дело", - писал Карл Маркс о В. И. Танееве в одном из писем, прося его взять на себя защиту одного дела, по которому подсудимому грозила ссылка в Сибирь. А задолго до этого письма, в 1871 году, Маркс подарил Танееву свою фотографию с автографом. Ленин подписал "Охранную грамоту Гражданину Владимиру Ивановичу Танееву". Она давала ему, в частности, право посещать библиотеку Совнаркома. Для Танеева то было радостью: это был ученый-библиофил, влюбленный в книги.

В одиннадцать лет он собрал первую библиотеку - в основном "из детских" изданий; затем, уже в училище, стал собирать библиотеку русских беллетристов. Впоследствии Танеев составил третью библиотеку, которой посвятил свою жизнь. Он покупал книги в магазинах, на Сухаревском рынке, у букинистов за границей. В Париже Владимир Иванович приобрел 150 запрещенных книг по социологии, Французской революции и прислал их в... адрес Академии наук, не имея там никого знакомых, так как при этом книги не проходили цензуру... Его прекрасно подобранная библиотека содержала 20 тысяч томов. Вначале она была в доме в Чистом переулке, и с каждым годом книги вытесняли все вещи из комнат. Собрание было перевезено в загородный дом, под Москву. Танеев и его семья впоследствии подарили эту библиотеку государству.

Танеев всю жизнь писал; его перу принадлежат блестящие мемуары "Детство и школа", сочинения по истории, экономике, социологии, педагогике. При

его жизни ни одно из них не увидело свет; произведения Танеева были опубликованы Академией наук СССР в 1959 году. Владимир Иванович, друг Тимирязева, был центром притяжения для многих русских ученых. Он организовал известные "танеевские обеды" в ресторане "Эрмитаж"; по сути, то был клуб, где обсуждались многие общественные вопросы. Владимир Иванович оказал огромное влияние и на своего младшего брата Сергея Танеева: не случайно последний посвятил хоровой цикл хору Пречистенских курсов для рабочих.

На стене дома № 12 в тихом зеленом Пречистенском переулке висит мемориальная доска, рассказывающая, что здесь Николай Алексеевич Островский написал первую часть романа "Как закалялась сталь". В дом № 12 по Мертвому переулку получил весной 1930 года ордер новый житель Москвы - Николай Островский. Его привезли сюда на носилках из больницы в карете "скорой помощи", в тяжелейшем состоянии, "стопроцентнонетрудоспособным".

"Ломаные и путаные переулки, прилегающие к Арбату, своей беспорядочностью способны запутать приезжего человека. В одном из таких переулков, в бывшем барском особняке со стенами полуметровой толщины мы и поселились", - вспоминает Раиса Островская, жена писателя.

Поселились в "полукомнате", наспех отгороженной от соседей досками. В комнате - старая железная кровать, старый ломберный столик, стул, еще одна кровать, сооруженная из ящиков и досок, и еще два стула из чурок. В этой комнате, уезжая на работу, жена оставляла неподвижного мужа одного на 12 часов. Он не мог ходить, но мог малоподвижными руками писать, мог видеть. Еще он мог мечтать.

"Всех своих мечтаний я не выразил бы в десяти томах", - сказал Островский как-то. Однажды вернувшуюся поздно жену он попросил переписать несколько страниц. Она думала, что это обычное письмо друзьям. Оказалось рукопись романа "Как закалялась сталь". Островский самозабвенно работал. Сначала отказала рука. Потом сдали глаза. Он начал диктовать. Работал так два года - наперекор судьбе, болезням, смерти. Сюда пришла к нему слава.

Его имя стало символом борьбы за жизнь.

МАСТЕРА

В зеленом дворе притаился двухэтажный дом со стеклянной стеной и стеклянной крышей (строение под № 5а). В залитом светом зале на дощатом полу - поворотный круг, как в театре, только небольшой, а под потолком балкончик. С него обозревала свои творения Вера Игнатьевна Мухина. Тут в 1947 году ей была предоставлена прекрасная мастерская; в этом же доме в Пречистенском переулке была ее последняя квартира.

У Мухиной не всегда была такая мастерская. Вначале она жила и работала в доме в Гагаринском переулке, потом у Красных ворот. Здесь она занимала второй этаж, куда приходилось поднимать глину и камни. Именно там появились всемирно известные "Рабочий и колхозница" созданные для павильона СССР на Всемирной выставке в Париже. Эта скульптурная композиция создана по замыслу и эскизу архитектора Бориса Иофана - автора павильона. Она стала символом не только советского раздела выставки, но и СССР. Из Парижа статую перевезли в Москву и установили перед входом на Выставку достижений Советского Союза, где она пребывает по сей день.

В тихом арбатском переулке создавался памятник Чайковскому - он установлен перед консерваторией. Тут появились ее последние аллегорические скульптуры: "Земля и Вода" (в Лужниках), "Хлеб и Плодородие" (в парке Дружбы). Тогда же появилась композиция "Требуем мира". Она воплощена в бронзе и находится у проспекта Мира... Много творений Мухиной украшает Москву.

Гигантская скульптура высотой 24,5 метра, весом около 75 тонн впервые в мире выполнена из хромоникелевой стали. Все сделано в Москве. Вместе с помощниками Мухина более двух месяцев провела среди грохота и пыли сборочного цеха опытного завода. Никто из рабочих, инженеров не считался со временем. Многие дневали и ночевали на заводе. Сталь подчинилась умелым рукам.