Хождение Восвояси
Шрифт:
– Я – И-ван.
…и не ожидая моментального коллективного падения на колени лбами в пол.
– Эй, вы чего? – не слишком дипломатично потребовал он ответа. Массовое челобитие при его приближении стало немного надоедать.
– Й-й-йянь В-в-в-ван!.. – дрожащим шепотом просипел вожак народных масс, растеряв остатки воинственности, и снова впечатал лоб в циновку.
Гости растерянно переглянулись. Сенька задумчиво свела брови. Было ясно, что ненароком вотвоясизированное имя Иванушки совпало с именем какого-то местного правителя или полководца,
– Вижу, даже жители этого скромного селения слышали про Янь Вана, – торжественно произнесла она, пресекая попытки супруга вмешаться. – И надеюсь, добрая слава этого имени облетела всё Вамаяси как ветер.
– Янь Ван, да умножатся его бессчетные годы до бесконечности, добр и полон сочувствия к людям! – не поднимая головы, прогудел в землю Чай.
Серафима позволила себе немного выдохнуть: значит, бить не будут, по крайней мере, не сейчас: о цене лестного отзыва в адрес властьпридержащего в его присутствии она догадывалась.
– Янь Ван, да обратит на него Нефритовый Государь свой благословляющий взор, имеет доброе сердце! – поддержал односельчанина крестьянин – тоже не меняя позы.
Иван заулыбался, но тут же посерьезнел. Зная своего мужа, царевна могла предположить, что теперь его будет мучить мысль, а достоин ли он разделить, хоть и недолго, славную репутацию своего тезки.
– Янь Ван, да навестят его с дарами восемь Бессмертных, – благоговейно провозгласил предводитель народного восстания, – иногда отпускает души умерших, если у них осталось незаконченное важное дело на Белом Свете!
Рот Сеньки распахнулся, глаза Агафона вытаращились, Иванушка подавился вдохом.
– С дуба падали листья ясеня…
– Но я не…
Условный сигнал "молчи и слушай меня" [36] прервал отречение свежеиспеченного владыки царства мертвых.
– Янь Ван доволен, – торжественно сообщила она, несмотря на очевидное [37] . – Теперь, когда вы знаете… или догадываетесь… кто мы такие…
Она многозначительно замолчала – и расчет сработал. Ополченцы наперебой застучали лбами об пол и затараторили:
36
Сапогом под косточку.
37
Искаженную обидой и изумлением физиономию.
– Догадываемся!
– Знаем!
– Янь Ван, да пребудет с ним на десять тысяч лет благоволение Неба – владыка царства мертвых!
– Сильномогучий Ай Гей Фен – гуй-ван, князь сторожевых бесов!
– Сы Ма Цянь – жена Янь Вана, небесная дева неописуемой красоты…
– …наверное.
– Почему наверное?
– Потому что сначала я не успел
– Как на чужих жен пялиться, у тебя глаза вырастают на чем угодно!
– Кто пялится?
– Ты пялишься!
– Я пялюсь?!
– Ты пялишься!
– Да я…
– Цыц, бестолковые!
– Он пялится…
– Я не пя…
– Ой!
– Ай!
– Чего сразу драться? Я же просто…
– И я…
– ЦЫЦ! Простите их, о великие господа!
– И госпожа.
– Да, конечно, и добродетельная госпожа!
– И прекрасная!..
– …наверное.
– И если вы не хотите, чтобы кто-то знал, что вы сошли на Белый Свет…
– …мы не пророним ни словечка…
– …ни одной живой душе!..
– …и мертвой тоже!
– И извините, умоляем, ваших глупых недостойных рабов за то, что по незнанию осмелились поднять руку на высочайших гостей!
– Когда отправите ваших непутевых рабов в ад, где нам самое место за нашу дерзость…
– …умоляем, не воплощайте нас в сколопендр…
– …или слизней…
– …на слишком долго.
– Но я…ай-й-й!
– Янь Ван обещает подумать над вашей просьбой.
Дружный лобовой грохот, сотрясший чаевню, был Сеньке радостным ответом.
– А теперь, – продолжила она благодушно, как сытый тигр, – скажите нам, в какой точке вашей дивной страны мы очутились и как далеко располагается столица Вамаяси.
– Так вы… явились… не за нами?.. – захлебываясь от нежданно свалившегося на его голову счастья, просипел Бу Хай.
– Нет. За императором Вамаяси и его Вечными, – честно ответил Янь Ван.
– Туда им и дорога! – грянул крестьянский хор.
– А теперь встаньте, пожалуйста, – презрев интриги жены, попросил Иванушка. – От такого количества лежащих предо мной людей я чувствую себя как-то… не по-человечески.
Никто не шевельнулся.
– Не понял. Чего валяемся? Баньян… Вань Ян… Янь Ван… приказал же, – строго напомнил аудитории гуй-ван. Вамаясьцы завозились, страдальчески замычали, но принимать вертикальное положение не спешили.
– Чай, – обратилась к хозяину чаевни Серафима, и, к ее удивлению, из-под бровей осторожно выглянули сразу несколько человек.
– Чай Бу Хай, – конкретизировала она задачу.
– Ничтожный раб обратился во внимание, пленительная госпожа, – прогудел в пол чайных дел мастер.
– Объясни, пожалуйста, его сиятельному величеству, отчего люди так странно ведут себя.
– Недостойные рабы в присутствии императора, чей лик затмевает Луну и Солнце, обязаны стоять на коленях и не могут подняться в его присутствии.
– Мой муж – не император…
Но не успел Иванушка порадоваться раскаянию супруги, как она продолжила:
– …Он – повелитель ада. Ему не нужны почести смертных. Он и без них знает, кто есть кто и чего стоит.
– Но императору почести нужны не для того, чтобы… – возразил хозяин и замялся, – …чтобы… А чтобы…