Хождение встречь солнцу
Шрифт:
Чукчи выскакивали на берег, вытаскивали байдары. И, разделившись на два отряда, с копьями в руках двинулись в разные стороны.
Один отряд побежал наверх, к ярангам, другой медленно и зловеще окружал чужестранца.
Дежнев перекрестился, сотворил молитву:
— Во имя отца, сына и святого духа ныне, присно и во веки веков. Аминь!
Встал, распахнул руки, показывая чукчам, что у него нет оружия. Вспомнил о кинжале, вынул из ножен, отбросил. Чукчи наступали, не меняя боевого порядка.
— Да нет у меня ничего! — рассердился Дежнев. — Чего копьями-то махать?!
Воины были уже близко, когда от китовой башни прибежал гонец. Показал своим
Купцы оставили на берегу обычный товар: медные зеркала, пестрые шапки ярких цветов, кафтаны, расшитые доброй сотней пуговиц, бусы, медный котел, ленты.
Чукчи стояли поодаль, зачарованные зрелищем диковинных, прекрасных вещей и не в силах побороть робость. Вдруг появились женщины. Они были одеты так же, как и мужчины, — в меховые кухлянки [30] , но любопытнее они были мужей раз в десять. Красота сразила их. Как галки, бросились к Семену, и в воздухе запорхало красное, зеленое, синее.
30
Кухлянка — меховая одежда.
Растолкав женщин, подошел высокий крутоплечий чукча.
— Эрмэчьын, — стукнул он себя в грудь.
— Семен, — Дежнев малость поклонился.
Чукча обнюхал его и, улыбнувшись, повторил:
— Сэмэын.
— Во-во, Семен!
Заговорил по-юкагирски, вставляя ламутские и якутские слова. Его понимали. Семен показал на кочи.
— Это мои кочи. Мы будем с вами торговать, а вы нам дадите мясо, рыбу, воду, рыбий зуб, шкуры.
Семен забрал из рук одной женщины красный кафтан и отдал Эрмэчьыну.
— Бери.
Эрмэчьын обрадовался.
— Пусть пристают твои большие лодки. Будет мир.
К Эрмэчьыну подошел старик, заговорил быстро, сердито. Семен догадался, что это шаман, но не догадался что-либо и ему подарить. Самый сильный чукча оттолкнул старика и повторил:
— Пусть пристают твои большие лодки.
Семен дал знак, и кочи пошли к берегу.
У чукчей был удачный день. На охоте они убили с десяток лахтаков [31] и много маленьких тюленей. Женщины ходили на свою охоту, за травами, и тоже принесли немало. Лето в тот год было на редкость большим, и в начале сентября снег выпал только один раз. Добычей женщин были листья красной ивы, капусты и листья камнеломки, которые чукчи едят, заливая жиром нерпы. А тут еще пожаловали чужеземцы со своими необыкновенными товарами.
31
Лахтак — взрослый тюлень.
Пока кочи причаливали, чукчи притащили клыки моржей, шкуры лахтаков, собак и соболей.
К их удивлению, теплые собачьи шкуры русские не брали, а брали маленькие шкурки соболей и кость.
Закончив торговлю, чукчи пошли к своим байдарам, выгрузили лахтаков и тюленей и стали их делить.
Мясо и жир лахтаков резали на ровные куски и делили между всеми охотниками. Головы и клыки получили хозяева байдар. Шкуры расщепили. Первую получал хозяин, вторую стрелок. Эрмэчьын получил две головы и целую шкуру. Ему же отдали маленького тюленя целиком. Маленьких тюленей отдавали тем, кто убил их.
Начался праздник.
Чукчи пригласили русских в яранги. Угощали
Наконец Эрмэчьын разжал веки.
— Во все времена ни один чукча не пил более усладительной воды, чем эта. Я первый чукча, выпивший глоток воды, дающий блаженство. Я — преславный человек!
Он допил свою водку до конца, дал облизать посуду жене и, развеселившись, созвал чукчей на игры и пляски.
Начались состязания. Лежало пять камней. Один больше другого. Молодые воины поднимали эти камни, но не у многих хватало силы поднять пятый.
Митяй, почуявший под ногами твердь, повеселел. Он хорошо поел, отдохнул от качки и теперь ринулся похвалиться силой. Камень поднял рывком, стоял, взметнув его над головой, красный от натуги и вытаращив от счастья глаза. Ему показали еще на один камень, в отдалении. Митяй помчался к нему. Схватил и не одолел. Покрутился вокруг, подышал спокойно, изловчился, рванул и взвалил на грудь. Закачался под тяжестью, но устоял. Набрал в грудь воздуха, ахнул, и камень на мгновение взлетел высоко над его головой и, вырвавшись из рук, упал. Митяй отер рукавом мокрое от пота лицо и сел на этот камень без силы. Чукчи окружили его, похлопывали по плечам, спине, а Эрмэчьын поднес ему шкуру лахтака потому, что никто в стойбище, кроме самого Эрмэчьына, не мог поднять этот камень.
Раздались удары бубна. На праздник пришел шаман. С ним было пять сильных чукчей, они трудно несли совсем небольшой камень. Эрмэчьын лег на землю спиной, выставив руки вверх. Носильщики положили ему на руки свой камень. Он был с хорошее ядро. Эрмэчьын подержал камень на вытянутых руках и опустил на грудь. Силача обступило восемь молодых чукчей. Они взяли Эрмэчьына за ноги, за руки и оторвали от земли.
— Колдуют, видать, — сказал Попов Дежневу.
— Похоже.
Но оказалось, это тоже состязание. Эрмэчьына с камнем поднимали или пытались поднимать и другие чукчи. Эрмэчьын предложил поднять этот Небольшой камень и русским. В одиночку даже Митяй его не сдвинул.
— Камень-то небесный, — определил Попов. И угадал. Позже шаман рассказал русским начальникам, что на Луне живет женщина Пынрываырчын. Она выдаивает из груди пищу для людей. Одни звери падают на землю, другие в море, и хозяева леса и моря посылают этих зверей охотникам, но однажды мать-богиня выдоила огненный камень. Он долго плыл по небу, а потом упал на Большой Каменный Нос. Видно, кто-то рассердил Пынрываырчын. Сердить ее опасно, а то вместо зверей надоит она на землю и в море огненных камней и будет голод.
Устроили чукчи и другие состязания. Бегали по кругу, кто останется последним. А в том кругу, выложенные камнями, были еще два круга. По первому бежали молодые охотники, по среднему — пожилые, а в центре носились мальчишки.
Бегал тут и Семенов дружок. Дежнев увидал его и сказал Эрмэчьыну:
— Этот малец, когда я пришел на стойбище, чуть не убил меня топором, а потом хотел ножом зарезать.
Эрмэчьын от радости ударил в ладоши.
— Ого! Я создал насильника, грабителя чужих стад. Я создал воина. Я — хороший человек.