Хождение за три неба
Шрифт:
Душа-человек встретил нас насмешливым прищуром глаз.
–Ну, что опять территориалам от армии понадобилось? Не можете сами справиться с террористами? Нужно ударить ядерным зарядом по базару с кавказцами, а? – Он заразительно рассмеялся. – Проходите, проходите, рассаживайтесь! Будем знакомиться, я – Слава!
–Слава КПСС – это не ваш родственник будет? – неуклюже пошутил я.
–А что? Таким родственником я бы гордился! По крайней мере, тогда армия была Армией! Давайте, мужики, рассказывайте, зачем пришли.
И два уральца, перебивая друг друга, начали вводить хозяина в курс дела. Он внимательно их слушал, потом достал карту, и они начали обсуждение уже более предметно, втроем. Я спокойно курил и наблюдал за знатоками местного края. Мое дело десятое – найдут что, а уж потом я буду смотреть
–Значица так, ребятушки! Вот это место, думаю, вам подойдет почти идеально! Тут, в шестьдесят четвертом году, был размещен полк РВСН. По нынешним временам ничего особенного он из себя не представляет – всего два дивизиона ракет, в каждом по две батареи. То есть – всего четыре шахтных подземных установки на полк. Шахтный пусковой комплекс "Кучумов ручей" называется… назывался, точнее. Комплекс, помимо ШПУ, имел двухэтажный подземный командно-инженерный пункт в центре, как мне помнится, хранилища окислителя, горючего и сжатых газов, другие помещения для вспомогательного и технологического оборудования. В общем, нарыли там под землей много чего. Площадь он занимает… не помню точно. Шахты, вроде бы, километра на четыре были друг от друга разнесены. Надо смотреть документацию. Ну, охранная зона была, само собой. А вот расположен комплекс прямо, как вы и просили, – в самых глухих местах. Ни людей там поблизости нет, ни предприятий каких, – ни-че-го! Когда Союз и армию разваливали, полк был уже снят с боевого дежурства. Боевая техника вывезена, шахты демонтированы и законсервированы. А вот землю, что интересно, области не передали! Так и осталась за Вооруженными силами. Да и кому она там нужна? Единственно на что тамошняя территория пригодна, так это для биосферного заповедника или охотугодий. Хотя, для охотников это слишком уж жирно и накладно будет, а вот для вас – самое то! Ну, будете смотреть? Если вам подойдет, то и разрешение на аренду сможете пробить, сейчас все продается и покупается…
Тут ввязался я.
–Если подойдет – купим! Своя земля нам нужна. А то не успеешь обустроиться, как всякие рейдеры полезут на готовенькое. Земля – крестьянам! Ну и немножко – спортсменам-экстремалам. Слава, скажи, а вертолет у вас заказать можно? Слетать, глянуть? И шашлычок попутно можно заделать! Если что – из Москвы звоночек мы для этого дела организуем.
Слава широко улыбнулся и широко развел руками. Что хорошо с армейцами – когда надо, проблемы они решают просто влет, да и сами легки на подъем.
–Конечно, можно! Не вопрос! А когда полетим? И сколько народа брать будем?
–Насчет народа ты сам решай, а вот найти какого-нибудь офицера, который на комплексе служил, просто необходимо будет. Его обязательно с собой взять нужно. Если что – он и будет там все в порядок приводить. А я просто чую, работы там – непочатый край будет!
Глава 12.
Только сейчас я понял, какую ошибку совершил, пойдя по стопам отца! По стопам отца я забрел на исторический факультет, а мне надо было идти учиться на сталевара! Все эти мысли вихрем кружились у меня в голове, когда я через закопченное стекло смотрел на живой, брызгающий искрами капель, дышащий огненным жаром металл, который послушно растекался по невидимым глазом формам, созданным Шариком из силовых полей.
Да, Шарик и был сталеваром, а я был всего-навсего подручным. Принеси – отнеси – подай. Круглое таскай. Квадратное катай. В общем, как всегда. Придумать что-то я еще могу, а вот сделать… Как часто говорил мой дед: "Мозги у тебя, внучек, вроде бы есть, а вот руки! Руки были бы золотыми, если бы из нужного места росли… А не как у тебя, из…" Обычно, после этой сентенции, как бы подтверждая сказанные мудрым стариком слова и ставя точку в разговоре, раздавался сухой звон дедова подзатыльника. Как вспомню, так слеза склеивает ресницы… Где ты, моя юность? А также отрочество и детство? Э-эхх…
Стать металлургом у меня получилось совершенно случайно. Просто больше это дело некому было поручить. После той веселой поездочки на вертолете, когда мы осмотрели развалины пусковых шахт и командного пункта (хотелось бы вам напомнить, что они должны были выдержать удар вражеских ядерных боезарядов, а наши простые люди, неорганизованные туристы и прочие добытчики даров леса, при помощи лома и какой-то матери, запросто вскрыли заваренные броневые двери и вынесли почти
Я был так расстроен, что нажрался с горя! Шашлыка… Но и водки мы выпили вполне достаточно. Сопоставимо с затраченным на полет бензином… Хорошо, что мудрый старый инженер-полковник Степан Аванесович Тер-Григорянц, служивший в этом полку, заметил мою грусть-печаль и, легко и несерьезно, как настоящий джигит, взмахнув рукой, сказал: "А, ерунда все это! Не бери в голову. Вот, выпей лучше… Решите этот объект брать под себя – все приведем в порядок. Главное – воды в шахтах нет, и стены все еще стоят. А остальное – дело наживное!" И он был прав!
Места здешние мне очень понравились. Тут было все, что нам нужно – и скалы, и луга, и даже маленькое озерцо. Точнее не озерцо, а такая узкая, едва метров десять в ширину будет, но длинная расселина в скале, наполненная чистейшей и прозрачнейшей ледяной водой. Как сказал Степан Аванесович, очень глубокая. Около пятнадцати метров. Нам в самый раз будет. Что еще сказать? Были остатки дороги, линий электропередач не было. А подземный кабель утащили… Гномы, наверное… Но зато природа! Вокруг – красота неописуемая! Скалы светло-серые, под солнцем – почти белые, лес зеленый, глубокое синее небо, белые облака, прозрачный ручеек журчит… И тишина… Сказка! Вот-вот Царевна-Лягушка на Сером волке из леса выедет… И так мне захотелось, чтобы это место стало нашим, что я даже и не раздумывал. Топнул по густой траве и изрек: "Здесь будет город заложон!" Офицеры зааплодировали, раздался приятный "чпок" бутылки, лишившейся девственности. Дело было за малым – построить город. Точнее – спортивную базу…
…вот я и мучаюсь, помогая Шарику переплавлять срезанный в помещениях командно-инженерного пункта и складах компонентов ракетного топлива и разобранный по ассортименту? сортаменту? – не знаю, не спец, металл. Выбрасывать его я запретил. Нечего свинячить там, где жить будем. Да еще добрый металл зря переводить. Он служил делу обороны нашей страны, вот и нам теперь послужит. Делу исследований далеких миров.
В подземельях мы с Шариком работали вдвоем. Я держал его и его возможности в секрете. Даже Егора прогнал. Он сейчас ползал по нашей территории, решая сложную задачу установки хотя бы минимальной охранной системы лагеря. А охранять было что. Около пятидесяти квадратных километров мы отхватили! Причем, дело решилось на удивление быстро. Совет ветеранов обратился к нужным депутатам Думы, те переговорили в нужном комитете, в Правительстве и Министерстве обороны, и министерство с облегчением скинуло непосильную ношу на наши хрупкие плечи. Практически бесплатно. В области было сложнее. Мы пообещали создать рабочие места, задействовать местных строителей, но чиновничество, привыкшее к откатам, только тоскливо скрипело кожаными бумажниками и ожидающе охало. До той поры, пока три лощеных московских юриста, старший носил устрашающих размеров перстень с бриллиантом (знакомый камешек!), не посетили губернатора и не сумели убедить его поддержать благое дело подготовки спортивных кадров и воспитания молодежи весомым губернаторским словом. Тот вник и обещал. Причем, как говорят, сам я не видел, и свидетельствовать не могу, при прощальных рукопожатиях на пальце московского гостя перстня уже не было…
Но что нам за дело – был перстень или нет? Главное, сейчас на нашей территории круглосуточно работало более ста строителей, разбитых на три смены. Они занимались отсыпкой щебня на планируемые дорожки, нулевым циклом подготовки базового лагеря, заливкой бетонных оснований, на которые потом встанут заказанные сборные домики, разработанные для северных условий, прокладывали трубы. По стройплощадке с веселыми криками, переходившими в невинный матерок, бегали студенты-градостроители с последних курсов института, простимулированные материально и морально и сведенные в стройотряд. Они выполняли работу архитекторов, дизайнеров, ландшафтных художников, стройнадзора и прочие малопонятные мне функции. За всем этим бедламом присматривал многоопытный и мудрый Степан Аванесович. В общем – дело кипело, как сталь в своих формах. Кстати, вот эти металлические плитки, подобно набиваемой машинкой пулеметной ленте выползавшие из-под Шарика, пойдут на полы складов, кухонного блока и мастерских. Каждый ржавый гвоздь – в дело!