ХОЗЯЕВА ЯМЫ
Шрифт:
Через некоторое время дахар остановился и тяжелые руки отвязали ремни от моего тела и сбросили меня на землю. Один из варваров, наверное тот, с кем я разговаривал прежде, поднес к моим губам бурдюк с теплой водой, и я жадно принялся хлебать ее.
– Скоро и еда, – пообещал он. – После этого на тебя посмотрит Рокин.
– Он ушел, и я лежал на твердой гальке, прислушиваясь к близкому шуму моря. Я все еще находился в ошеломленном состоянии.
Позже я услышал голоса, и раздался глухой стук. Я повернул голову и увидел лежащее
Он повернул голову и мрачно улыбнулся мне.
– По крайней мере, мы живы, – философски заметил он.
– Но надолго ли? – отозвался я. – И стоит ли жизнь этого? Мы должны сбежать как можно скорее, Хул Хаджи. Ты знаешь, почему?
– Знаю, – ровным тоном ответил он. – Мысль о побеге не выходит у меня из головы. Но в настоящее время мы можем только ожидать своего часа. Что насчет девушки спасенной тобой в Кенд-Амриде? Где она?
– Насколько я знаю – в безопасности, – сообщил я ему. – Или, во всяком случае, не захвачена в плен варварами.
– Хорошо. Как ты это выяснил?
Я немного рассказал ему о том, что узнал.
– Наверное, она заметила, что что-то случилось, и отправилась за подмогой, – предположил он, хотя явно и не убежденный этим.
– Она не могла управлять кораблем, если только не наблюдала за моими действиями очень внимательно. Я не могу придумать никакого объяснения. Я просто надеюсь, что с нею все будет в порядке.
– Ты заметил, – спросил внезапно Хул Хаджи, – единственный, имеющийся у нас настоящий шанс?
– Какой именно?
– Спрятанный нож.
Вот это уже кое-что! Все синие марсиане носят все еще спрятанные в их разукрашенных боевых пакапу маленькие ножи. Для того, кто не привык искать подобные вещи, он покажется частью общего украшения. Я однажды раньше уже имел возможность поблагодарить изощренные военным умы тех, кто придумал эту одежду. К несчастью, на мне теперь был пакапу южного стиля, не содержавший ножа. И все жеодин лучше, чем ничего. Если я смогу дотянуться до него зубами, то может быть сумею перерезать путы Хул Хаджи.
Я перекатился для этого поближе к нему, как вдруг сверху раздался звук. Оказавшись на спине, я посмотрел вверх.
И увидел очерченную на фоне освещенного только Фобосом неба гигантскую фигуру, полностью облаченную в яркий металл. Металл был золотом, грубо обработанным в форме доспехов, с большими, ясно выделявшимися гнутыми заклепками, державшими все части в соединении. Это была роскошная картина грандиозной варварской показухи, и человек носил их с определенным достоинством.
У него была изящно расчесанная желтая борода и волосы ей под стать, длинные, ниспадающие и явно чище, чем у его собратьев. На бедре он носил огромный меч, рукоять которого он сжимал, глядя на меня. На лице его расползалась усмешка.
– Ты кто? –
– А ты кто? – ответил я вопросом на вопрос, хотя и угадал очевидное.
– Бради, мой друг, как тебе хорошо известно, если ты говорил с моими людьми настолько долго, как они это утверждают. Бради Рокин Золотой, вожак этих псов, багарадов. А теперь, будь любезен, ответь мне.
– Я – брадинак Майкл Кэйн из Варналя, Города Зеленых Туманов, самого прекрасного города на всем Вашу, – ответил я столь же гордо, употребив марсианское название их планеты.
Он снова усмехнулся.
– А вот этот, другой, должно быть бради, а?
– Бради из длинного ряда бради, – гордо ответил Хул Хаджи. – Бради Мендишара. Для меня не существует более гордого имени.
– Ты так думаешь, да?
Хул Хаджи не ответил, а посмотрел на Рокина долгим взглядом.
Рокин, казалось, не возражал.
– Мне сказали, что вы перебили много моих людей, включая моего лучшего помощника Зонорна Растерзая. Я считал его бессмертным, по крайней мере не способным умереть от клинка врага.
– Это было легко сделать, – ответил я. – И это произошло случайно. Я и не понял, что он был одним из тех, кого я убил, пока не схватился с другими.
Рокин громко засмеялся.
– Вот это похвальба! Лучше, чем багарад!
– Некоторых, как мне говорили, лучше, – согласился я. – В это нетрудно поверить, если все они такие, как Зонорн.
Он чуть нахмурился, хотя по-прежнему усмехался, показывая на меня сочленениями своих золотых доспехов.
– Ты так думаешь? Ты обнаружишь, что немногие способны побить багарадов.
– Кто эти немногие?
– Э? Что ты имеешь в виду?
– Кого ты имеешь в виду? Детей!
– Нет, мужчины, друг мой! – лицо его просветлело. Подобно многим первобытным людям, он, кажется, ценил оскорбление само по себе, независимо от того, унижало оно его или нет. Я, однако, знал, что есть область, в которой легко перегнуть палку, и ее не всегда можно заметить. Я об этом не беспокоился.
– Что ты теперь собираешься с нами делать? – спросил я его.
– Еще не знаю. Говорят, что вы казались озабоченными оружием, увезенным мною из найденного нами места. Что вы о нем знаете?
– Ничего.
– Судя по тому, что мне рассказали мои люди, вы знаете о нем немало.
– Значит, ошиблись.
– Скажи ему, чтобы он отдал оружие, – буркнул Хул Хаджи. – Скажи то, что мы говорили Зонорну – что они будут дураками, если станут шутить с такой мощью.
– Так значит вы кое-что знаете, – задумчиво протянул Рокин. – Много ли?
– Мы знаем только, что копаться в нем означает самое малое – смерть для всех вас. А также может означать разрушение половины Марса!
– Не пытайтесь напугать меня такими угрозами, – улыбнулся Рокин. – Я не мальчик, чтобы мне объяснять, что такое хорошо и что такое плохо.