Хозяева Земли
Шрифт:
– Отпустите меня, – мой сиплый голос не слышен.
Хочу ему пожаловаться, как меня гоняли последние три дня. Все ему выскажу! Через что я прошла, пусть узнает! Это уму непостижимо!
– Кто!! – ревет Эрей Авель, да так, что я проглотила все слова возмущения. – КТО! НАЗВАЛ! ЭТО! ИМЯ!?
Ударная волна сносит меня вместе с теми, кто сверху. Пролетаю весь палаточный городок, ударяюсь о тележку, в которой пыльцу возили, и уносит еще дальше до спиленных стеблей.
Боли нет, просто шок. А в душе смятение, рушится
Свет меркнет. Меня обдает очередным потоком воздуха, в лицо летит и солома, и пыль, и пыльца. Это он просто взмахнул своим мощным крылом.
– Никогда больше! – Ревет человекообразная бабочка Эрей Авель. – Никогда больше!
Это уже удаляющийся рев.
Задыхаюсь… нет, не от наплывающей боли и невольного страха. От досады, что он не узнал меня!
***
Утро. Разбитая, всеми заплеванная, я отправилась в главный шатер. Все на работу, а я к старосте лагеря. Так как мужчины болтливые, да и по жизни сплетники еще те, я заранее знала, что меня ожидает допрос. За старостой послали гонца еще ночью. А мне завязали руки, залепили рот и кинули в отдельную клетку.
Иду, в груди подавленность борется с торжеством. С одной стороны безумно рада, что Эрей Авель жив. А с другой – расстроена. Он не такой… Злой, страшный, к тому же не узнал меня. Или не увидел?!
А третьего не дано. Не хочу верить, что увидел, узнал и не принял, пренебрег. Нет, нет и нет. Немыслимо!
И все равно в груди теплиться надежда, что он не такой. Просто притворяется, чтобы держать этих крестьян в страхе. А когда был со мной, видела его настоящего. Такого… такого теплого, притягательного, ласкового, надежного и волшебного. Моего Эрея Авеля.
А что до его слов. У этих человекообразных бабочек, похоже, комплексы на тему имен. Надо будет разобраться с этим, поспрашивать. Но аккуратно. Бабка Дульсия тогда быстро выгнала, стоило только кланы их упомянуть.
Ведет вчерашний пьяница, в глаза даже не смотрит. Стыдно?
Подошли к шатру, распахнули полог. Пахнуло жаром, как из парилки. А еще утро! Внутри – теплица, огурцов только не хватает. Сидят мужчины полукругом на мешках, пеньках и досках. Посередине столбик доверху, что центр палатки натягивает и поддерживает форму. Знаю такое, видела на полигоне, как папины солдаты за полчаса палатку разворачивали, сворачивали, снова разворачивали. Тренировались. А я маленькая сидела на коленках у капитана дяди Миши и хлопала в ладоши от восторга.
Четко посередине, за столбиком дедушка сидит в бежевой рубахе нараспашку с пышными рукавами, в глаза бросаются густые черные кудри на медной груди, что выдает его сельскохозяйственный профиль, коричневые штаны кожей протертой поблескивают. Поежилась, бедный, преет, сидит. У этого стул нормальный, значит, он тут барин.
Смотрит на меня хмуро, но не со злостью, скорее читается
– Ну здравствуй, дочка, – выдает дедуля. Голос мягкий, мудрый, добрый такой.
– Здравствуйте, – выдаю сипло, голосу моему «алес» после вчерашнего. Пытаюсь продрать горлышко. Побаливает.
– Дочка, ты поближе подходи. Дай рассмотрю.
Обхожу. Теперь столбик за спиной. Гнетущая атмосфера добавляет напряжения. Дедуля щурится.
– Ты вчера кричала? – спрашивает.
– Да она, – бросает мужчина справа. В нем узнаю нашего инструктирующего. Дедуля жестом его затыкает.
Киваю. Я кричала и визжала, и ругалась. Что лгать?
– Имя владыки знаешь? – С нажимом спрашивает.
Киваю. Ощущаю мимолетный страх в глазах окружающих.
– Да ее на Поляне нашли, сбрендила девка, – встревает еще один мужчина. Это всадник, что рядом ехал. – Придумала она имя и крикнула.
– Там одни сумасшедшие живут, – встревают еще. – Болтают про миры какие–то, что пришлые, а то и прилетевшие.
– Ага, и про рабство, а некоторые мессий из себя строят.
– Тише! – рявкнул дедуля. Все сразу и умолкли. Грозный, на первый взгляд и не скажешь. – На Полянку–то не тянет, девочка?
Отрицательно мотаю головой. Они думают, там сумасшедшие живут?! А если я заявлю, что с планеты Земля? Такой же посчитают?
– Как ты оказалась у нас? – продолжает допрос.
Все затаились.
Вот уж дилемма. Что им сказать? Формирую ответ, как на семинаре в институте по теме, которую не знаю конкретно, но представляю абстрактно. Лень матушка порождает находчивость.
– Побежала на крики, – сиплю. – Выпутала из паутины дочь вашего начальника, э.. лорда, меня вместо благодарности сюда упекли.
Удивленный вид делает. Сглатываю.
– Из деревни? – вдруг спрашивает.
Киваю.
– А отец кто?
Пожимаю плечами. Тут дедуля ко мне корпус подает, руками на коленки облокачивается. В такой позе, будто с претензией ко мне.
– Может, какой высокий лорд мимо вашей деревеньки проезжал? Аль на ночь оставался? Что мать говорила? Где отец твой?
– Пилей, да нет в ней кровей благородных… – встрял сидящий сбоку мужчина. Этот на дровосека или кузнеца похож. Широкие плечи, борода, как у султана.
– Да дикарка чистой воды…
– Тшш! – Шикнул дед резко.
– А, да, – начинаю молоть чушь под нужную версию. – Было, кто–то когда–то. Да… но мать она скрытная была…
– Была? – Удивляется дедуля. – Померла что–ли?
– Померла, бать, – говорю, изображая горечь. Сиплым голосом проще.
Кивает понимающе, наконец–таки, взгляд свой испытывающий в сторону уводит. Выдохнула с облегчением.
– И не дурна ж, – выдает кто–то за спиной. – Порода есть аристократская. Иль мать ее красивая была. Ты в мать внешностью? Матушка какая была?