Хозяин Акбара
Шрифт:
— Ба, а он чей? — подала голос девочка.
Бабушка вытерла глаза и твёрдо ответила:
— Теперь наш.
Она-то поняла с первого взгляда, что пёс был бродячий. И была менее
— Пёсик, ты теперь наш! — обрадовалась внучка. Как все нормальные дети, она с младенчества хотела собаку, но до сих пор такие разговоры дома не приветствовались. — Ба, он лапку поранил!
Бабушка открыла рот, но не успела вмешаться. Детские пальцы уже гладили тяжеленную когтистую пятерню. Было больно и приятно. Пёс наклонил голову и облизал девочке руки.
— Щекотно!.. — засмеялась она. И чмокнула своего спасителя в чёрный шевелящийся нос. — Ба, а давай его Барсиком назовём?
— Нет, деточка, Барсиком — это котика звали… — Тут бабушка посмотрела на разорванный ворот курточки и снова вытерла слёзы. — Ну ладно, пусть будет Барсик…
Они медленно двинулись обратно к детской площадке, где осталась сумка с вязаньем. Бабушка с внучкой и громадный пёс, припадающий на
— И помоем его, и расчешем, — приговаривала бабушка на ходу. — И накормим, и тёте доктору позвоним… Погоди, Наденька, потом будешь с ним целоваться…
«Наденька. Надежда… Хорошее имя…» Это была едва ли не последняя по-человечески складная мысль. Что-то оставляло его, уходило, растворялось в пространстве, но он больше не пытался ничего удержать. От ребёнка исходил запах, который — пёс точно это помнил — он когда-то очень хотел обонять, но не довелось. И вот теперь он шёл туда, где ему обещали тепло, туда, где ему будет кого любить.
И его звали Акбар, Барсик, а как же ещё?..
На дальней скамейке остался висеть полный комплект мужской одежды. От куртки до кроссовок и от перчаток до майки. Никто так и не понял, откуда они взялись. Ночью к скамейке подходила седовато-серая бродячая сука, а под утро начался дождь, и в итоге всё подевалось неизвестно куда.
апрель 2008