Хозяин арены чудовищ Книга 2

Золотарев Егор

К тому же он прекрасно помнил все, о чем я ему говорил, поэтому не тронул ни щенка, ни Нину, которую заметил возле бани. Чем больше я думал о том, чтобы дать ему свободу на арене, тем яснее мне казалось, что это отличная идея. Ведь он, как никто другой, знает свои сильные стороны и умеет защищать себя. Возможно, такому монстру, как булдор не стоит давать свободу, но теневик достаточно умен, поэтому правильно распорядиться ею.

Проснулся я от несмелого стука в дверь.

— Кто там? — пробурчал я и приоткрыл один глаз.

Дверь

открылась и показался Митя.

— Дмитрий Иванович, вы не спите? — прошептал он.

— Уже нет. Чего хотел?

— Ночь вернулся и… сам себя в клетке запер.

— Чего? — не понял я и, приподнявшись, внимательно посмотрел на него.

— Честное слово. Я встал раньше всех, а боец уже в клетке и заперт… снаружи. Как он это сделал? Неужто хвостом?

Я еле сдержался, что не расхохотаться. Я, конечно, знал, что Митя наивный и немного отстает в развитии, но даже не предполагал, что настолько.

— Ты только об этом никому не рассказывай, а то подумают, что ты все выдумал, — сдержав улыбку, ответил я.

— Вот ведь умный какой! Ни за что бы не подумал, что он на такое способен…Ох, это ж получается, он всегда сможет сам выйти?

— Да, все возможно, поэтому не спускай с него глаз и всегда запирай амбар, — строго сказал я. — К тому же вчера ты оставил дверь настежь открытой, вот он и сбежал. Впредь будь внимательнее.

— Буду. Можете на меня положиться, — кивнул он и исчез за дверью, но уже через пару секунд вернулся и шепотом спросил. — А можно я Нине расскажу?

— Нине? Можно. Но больше никому, — пожурил я пальцем.

Когда спустился в столовую, Клавдия с Валерой накрывали на стол. Дед уже сидел за столом, уткнувшись в газету.

— Где ты его нашел? — спросил он из-за газеты.

— Сам вернулся. В реке купался, — я потянулся к пышной булке и подвинул в себе масленку с подтаявшим сливочным маслом.

Сразу вспомнилась Тая. Мы договорились с ней встретиться во вторник. Если получится.

— Сам? Или ты его дозвался? — он опустил газету и внимательно посмотрел на меня.

— Я заснул, а он меня разбудил. Умный монстр. Не зря во всех книгах делается упор на то, что они быстро обучаются и кое-что понимают из человеческой речи.

— М-да, не нравится мне это, — насторожился дед и с наслаждением вдохнул аромат свежесваренной ухи, донёсшейся до его носа, когда Валера открыл крышку супницы.

— Что именно тебе не нравится?

— То, что он вернулся. Сбежать – это нормально, но вернуться, — он покачал головой. — Если бы он боялся тебя, то не сбежал бы. А уж если сбежал, то ни за что бы не вернулся. Не нравится мне все это. Ненормально как-то.

Я пожал плечами. Пусть думает как хочет, но я-то знаю, что у него даже в мыслях не было сбежать. Он просто сначала увлекся щенком, который очень аппетитно пах, а потом учуял реку и решил освежиться. Я и раньше замечал, что он поглядывает в ту сторону, но даже подумать не мог, что его

тянет к воде.

После обеда я выпустил теневика на улицу и не спеша двинулся с ним по тропе в сторону реки. Монстр знал, куда мы идем, и в нетерпении подпрыгивал, но я не позволял отступать от себя ни на шаг. Пусть привыкает к послушанию, а то своеволие рано или поздно может обернуться для нас обоих плачевно.

Я взобрался в лодку и только когда отвязал ее от бревна, торчащего из воды, разрешил Ночи залезть в воду. Теневик нырнул, опустился почти на самое дно и медленно поплыл по течению. Я взялся за весла и поплыл вслед за ним.

Как оказалось, монстр довольно долго мог быть под водой и лишь раз в пять-семь минут поднимался наверх, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха.

Мне даже пришло в голову, что он бы даже мог участвовать на водной арене… Если выживет после теневой.

Только когда впереди показалась деревенька и множество лодок на берегу, я велел теневику развернуться. Чтобы не грести против течения бросил в воду веревку, с помощью которой привязывали лодку, и приказал Ночи тянуть лодку в сторону дома. Тот схватил веревку зубами и довольно быстро домчал меня до причала.

Все последующие дни я только и занимался подготовкой теневика. С Таисией встретиться не удалось, так как ее попросили заменить заболевшего работника в больнице, поэтому все ее вечера проходили там.

Через десять дней с момента заказа артефакта после работы я заехал за друзьями, и мы поехали в Петербург. Первое, на что я обратил внимание – это поведение Ильи. Он был сам не свой и больше молчал. К тому же с собой не взял даже одну бутылочку пива.

— Ты не заболел? — забеспокоился я.

— Пф-ф-ф, опять о своей Гале думает, — рассмеялся Миша, за что тут же получил от Ильи локтем в мягкий бок.

Я не стал ничего говорить, а лишь улыбнулся, увидев, как смущенно покраснел Илья.

Когда подъехали к дому, в котором жил артефактор Федор Григорьевич, Миша уговорил Илью сходить с ним в кулинарию, а я зашел в парадную двухэтажного дома. Дом был старинный, как и все дома в этой части города. Первое, что я почувствовал, когда открыл дверь – это запах сырости. Со стен облезла краска, и даже бетон местами начал крошиться. Это все было из-за речки, которая протекала буквально в паре десятков метров от дома.

Квартира артефактора располагалась на первом этаже. Дверь была старая и обшарпанная. Впрочем, под стать парадной. Это было довольно необычно, ведь мастера-артефакторы считались довольно зажиточными людьми и многие из них жили в роскошных особняках с большой придомовой территорией прямо в черте города.

Дверного звонка не было, поэтому я просто постучал. Ждать пришлось недолго: через несколько секунд из-за двери раздался голос Федора Григорьевича:

— Кто там?

— Это Державин. Я пришел за артефактом, — наклонившись к двери, ответил я.