Хозяин Фалконхерста

Онстотт Кайл

— Ну-ка, оглядись! Знаешь это место?

Нерон приподнял голову, тупо повел глазами и как будто не узнал переправу.

— Не бывал я здесь, масса Максвелл, сэр! Я никогда не отъезжал так далеко от дома. У меня очень болит спина, масса Максвелл, сэр! Когда мы повернем домой?

Хаммонд хлестнул лгуна по лицу, и тот вскрикнул.

— Значит, не помнишь, как вы переезжали через этот мост?

— Вроде помню, масса Максвелл, сэр, только дело было ночью, как теперь узнаешь? Помню какой-то мост, но этот или другой — не знаю.

— Это

единственный здесь длинный мост. Тебе лучше его вспомнить. — Хаммонд снова замахнулся хлыстом.

— Вспомнил, масса Максвелл, сэр! Помню, как стучали копыта по мосту. Помню, сэр!

Хаммонд пустил коня рядом с фургоном. Немного отъехав от моста, Скэггз остановился и вытянул руку.

— Кажется, ваш негр болтал что-то о броде? Уж не об этом ли?

— Возможно. — Хаммонд указал на тянувшиеся в сторону от дороги свежие следы от колес на песке, которые теперь были полны воды. — Тут недавно проезжала повозка.

Он жестом позвал остальных ехать за ним, свернул с дороги, спустился к воде и въехал в стремнину.

Уже с середины потока он заметил на противоположной стороне распростертые тела. Женское тело лежало под соснами, с задранной на голову юбкой и широко разведенными голыми ногами. Труп Бенони лежал неподалеку: его лицо успело раздуться, над ним вились крупные зеленые мухи.

Не доехав до берега, Хаммонд спрыгнул с коня, преодолел поток и опустился на колени рядом с женским телом. Он поспешно привел в порядок ее одежду, узнав черную тафту жены. На него смотрело лицо Регины. Ничего другого он и не ожидал.

Драмжер и Олли подъехали к страшному месту в фургоне, в котором трясся распластанный Нерон. Не заставили себя ждать и патрульные. Все смотрели на мертвых молча, только Нерон, приподнявшись на руках, громко выл, клянясь в своей непричастности. На него никто не обращал внимания.

Наконец Хаммонд встал с колен и указал на некрашеное бревенчатое строение, окруженное хозяйственными постройками, видневшееся неподалеку, за небольшим полем.

— Кто там живет? — спросил он Скэггза.

За начальника ответил Симпсон:

— Мои родственники. Джим Гетти, муж моей кузины, Элмиры Симпсон.

— Найдутся у него веревка и лопата? — осведомился Хаммонд.

— Может, и найдутся, — осторожно отозвался Симпсон. — Отчего же не найтись?

— Одолжите у него на время эти предметы, да заплатите хорошенько.

Симпсон ощетинился, оскорбленный предположением, что его кузен, почтенный собственник, согласится взять деньги.

— Джим не возьмет денег за помощь соседу. Для него помочь вам, мистер Максвелл, — дело чести. О Фалконхерсте в округе идет добрая слава.

— Тогда буду вам весьма обязан, если вы попросите его присоединиться к нам.

Симпсон поскакал через поле. Вскоре он возвратился в сопровождении Гетти, двоих его долговязых светловолосых сыновей и троих рабов. Один раб оказался стариком с седой головой, сильно прихрамывающим от ревматизма; второй — мужчиной средних

лет, мускулистым и на вид смышленым; третий — парнем одного возраста с Драмжером. Их сходство говорило о том, что они представляют три поколения одного рода.

Хаммонд, ненадолго отвлекшись от неприятной обязанности, внимательно осмотрел юношу. Будучи ценителем доброкачественных рабов, он при виде хорошего экземпляра неизменно изъявлял желание приобрести его. Молодой негр принадлежал к его излюбленному типу самцов: его безупречная мускулатура и умное лицо не могли не восхитить знатока. Хаммонд признал в нем чистокровного ибо.

У каждого раба было по лопате, а у Гетти-старшего — верзилы-блондина, похожего на сыновей, но с бородой, побуревшей вокруг рта от табачной жвачки, — была надета на плечо свернутая кольцами веревка.

— Это ваши владения, мистер Гетти? — спросил Хаммонд, будучи представлен Симпсоном.

— Мои, а то чьи же, мистер Максвелл. Я горд вашим посещением. Эти двое убитых — ваши слуги? — Он указал на тела Регины и Бенони и, заручившись молчаливым согласием Хаммонда, подошел к ним поближе. — Сдается мне, что даму изнасиловали.

— Это не дама, мистер Гетти, а рабыня смешанной расы, но ее действительно изнасиловали.

— Вот этот? — Гетти указал на дрожащего Нерона, высунувшегося из фургона.

— Этот, — подтвердил Хаммонд. — Мы собираемся его повесить и просим вашего разрешения использовать для этой цели ветку вашего дерева. — Хаммонд задрал голову и отыскал взглядом подходящую ветку — достаточно высокую и крепкую.

Нерон все выглядывал из-за борта фургона. Стоявший рядом с фургоном Драмжер почувствовал смятение негра. Он обернулся и увидел, как посерели у того щеки, как померкли от ужаса глаза, как посинели и дрожат губы. Зная, что убийцу ждет смерть, Драмжер почувствовал к нему что-то, похожее на жалость. Он положил ладонь на всклокоченную голову Нерона.

— Что они собираются со мной сделать, парень? — хрипло прошептал Нерон, лишившись от страха голоса.

— Подвесят, — был ответ.

— Снова заставят раздеться?

Драмжер покачал головой.

— Бича ты больше не попробуешь.

— Тогда что со мной будет?

Драмжер не нашелся, что ответить.

— Принес бы мне водицы в шляпе, — попросил Нерон, указывая на реку. — Жажда мучит.

— Если принесу, ты скажешь массе Хаммонду, что это твоих рук дело?

— Думаешь, это поможет?

— Не знаю, но советую попробовать.

Драмжер снял с головы соломенную шляпу, подошел к реке, зачерпнул воды и понес шляпу, из которой во все стороны брызгала вода, Нерону. Тот сделал несколько глотков. Хаммонд заметил, что он пьет.

— Зачем ты нянчишься с этим ниггером, Драмжер? Там, куда он сейчас отправится, ему не понадобится вода.

— Он хочет с вами поговорить, масса Хаммонд, сэр. У него пересохло в горле, и он не мог вымолвить ни словечка.

— Я не хочу его слушать.