Хозяин моего сердца
Шрифт:
Голограмма погасла, и саорг вернулся в кровать. Диана улыбнулась во сне и тут же прижалась к нему всем телом. Его глоток чистого воздуха среди холодного бескрайнего космоса. Тайрон обнял девушку и, не смотря ни на что, уснул.
***
Как только обе луны скрылись за тучами и перестали освещать центральную башню столичной тюрьмы, хрупкая фигурка, скрытая плащом, скользнула вдоль стены в чуть приоткрытую дверь. Девушка тут же попала в объятья долговязому охраннику.
— Линити! — прошептал юноша прежде, чем обжечь уста визитерши
Впрочем, Линити охотно отвечала на нескромные прикосновения молодого стража. Очень скоро звуки поцелуев сменились страстными стонами и всхлипами.
— Рал! Мы договорились! — упрекала юношу девушка, спустя какое-то время.
Линити поправляла одежду, изрядно помятую после любовного безумства, и строго посматривала на возлюбленного. Мужчина, привалившись к стене, наблюдал за ней и, кажется, не обращал внимание на суровость девушки.
— Пойми, Лин, императрица уже не может быть твоей покровительницей. Она в опале и император никогда не простит жену. Стоит ли рисковать? Ведь от этого может зависеть наше будущее.
— Именно! Именно, Рал! Наше будущее! Намина для меня не просто императрица и госпожа, она моя тетя! Только она помогла мне, когда я никому не была нужна и, фактически сбежав из дома, погибала от голода на жестоких улицах столицы. Разве могу я отплатить ей черной неблагодарностью? — горячо возразила ему девушка. — Кроме того, за помощь Намина заплатит столько, что нам хватит на собственное поместье где-нибудь подальше от лицемерного дворца, жадного начальства и императорского гнева!
Юноша улыбнулся, не спеша подошел к возлюбленной и крепко обнял.
— Линити, моя Линити! — горячо прошептал он. — Тебе не место в этом погрязшем в пороках месте, ты слишком чиста и порядочна для этого. Если б я мог оградить тебя…
— Но ты не можешь! А Намина может! Даже находясь в тюрьме, ее влияние велико! Я чувствую, как она дергает за невидимые нити и все во дворце приходит в движение. Ты просто не знаешь, а я служу ей больше цикла и повидала многое. Рал, я хочу, чтобы нашим детям никогда не пришлось увидеть и пережить то, что нам!
— Детям? Лин, тебе не кажется, что еще слишком рано говорить об этом?
— Уже слишком поздно об этом рассуждать, Рал! У нас слишком мало времени, чтобы устроить свою жизнь! — и девушка многозначительно посмотрела на своего мужчину.
— Ты…
— Да! Я беременна, Рал, и скоро ты станешь отцом! Что могут дать ребенку охранник и служанка? И где он будет расти? Где-то между задворками дворца и тюрьмой?
— О, Боги! Лин! Я стану отцом! — воскликнул юноша и, подхватив девушку на руки, закружил ее в тесном каменном коридоре.
— Поставь! Да, поставь же меня! — рассмеялась она и, когда встала на ноги, продолжила: — Я хочу, чтобы у малыша была уютная спаленка с видом на цветущий сад, и белая колыбелька, и будущее! Беззаботное будущее! Ради этого я готова на все, любимый! И Намина наш единственный шанс!
— Ох, Лин! — вся
— Лишь за риск платят большие деньги. Это наш шанс, и я не хочу упустить его! Я все равно проберусь к ней! Так ты со мной?
— Я с тобой! Я всегда с тобой, Линити. Хотя сейчас, мне кажется, что мы совершаем большую ошибку. Но будь по-твоему…
Молодой мужчина завозился около массивной двери и через какое-то время распахнул ее перед девушкой.
— Иди за мной следом. Будем надеяться, что начальник охраны не хватится меня.
Он пошел вперед по узкому коридору, и девушка едва поспевала за ним. Каждый шаг отражался гулким эхом от серых каменных стен. Свет едва мерцал, и от этого темнота казалась зловещей.
— Кто здесь? Это ты, Рал?
От хриплого окрика Линити вздрогнула и прижалась к стене.
— Да, Твон! Пока начальник спит, решил сходить к Питу и расспросить его о последнем визите к «Танцующим кошечкам», — ответил ее возлюбленный. — Грядет увольнительная.
— Он тебе порасскажет… — сипло рассмеялся второй охранник. — Что ж, иди, старшему скажу, что ты по нужде отлучился.
Пропустив девушку вперед, юноша юркнул следом в неприметный узкий коридор. Какое-то время они петляли, сворачивая, то направо, то налево. Пригибались, проходя мимо дверей со смотровыми окошками. А потом уперлись в тупик. Коридор заканчивался неприметной дверкой.
— Иди, она там, — прошептал Рал. — Я буду ждать тебя здесь. И поторопись, во имя всего святого!
— Так мало охраны… — Лин подозрительно осмотрела все ответвления коридора, которые сливались в этом месте.
— Мы прошли по служебному пути. О нем мало кто знает. Поспеши! — притянув девушку к себе, Рал легко поцеловал ее и подтолкнул в направлении двери.
Маленькое зарешеченное окошко находилось как раз на уровне глаз Линити.
— Госпожа! Госпожа! — тихонько позвала она.
— Кто здесь? — раздался тихий голос с властными нотками. Даже в камере Намина оставалась настоящей императрицей.
— Это я — Линити.
— Ты пришла, моя птичка, — голос чуть смягчился, и из темноты помещения к окошку шагнула Намина.
Линити ахнула, увидев свою хозяйку. Высокая прическа, которую она сама помогала делать к приему, распалась, и теперь темные, некогда блестящие пряди безжизненно змеились по плечам, спадая на груть. На лице императрицы виднелись ссадины и синяки, но зеленые глаза горели по-прежнему.
— Госпожа! — воскликнула девушка, в ужасе прижав ладошку ко рту.
— Все хорошо, Линити. Все будет хорошо, слышишь? — императрица взглянула на служанку. — Ты принесла то, что лежало в тайнике?
— Да… — Лин быстро вытащила из-за корсажа платья два маленьких одинаковых флакона и передала их Намине через прутья решетки.