Хозяин моих желаний
Шрифт:
Вредная, строптивая девчонка, – усмехался я, поглаживая пальцами двухмерный зад Влады с очередного селфи. – Тебя первое время не на свидания водить надо, а посадить в клетку без интернета и загнать в угол, чтобы вертеть мной даже не помышляла.
Идея вспыхнула в голове разными непотребными картинками. И сразу душа окрылилась. И где надо уже даже не шевельнулось, а требовательно восстало. Память, конечно, робко поскреблась по совести. Это ж всё-таки Чертёнок.
Не стану же я в самом деле?..
Хотя... Переоценка ценностей в аварийном режиме происходит стремительно.
Да нет, точно
Если, конечно, подробности узнает – настаивал кураж. Настойчиво так настаивал. Я оценил вероятность, что своенравная Влада, наслушавшись нотаций о выгоде нашего брака, отнесётся ко мне непредвзято. По всему выходило, что даже слушать не станет. Сопоставил раскованность снимков и количество постов, где рассвет после тусовок она встречала в объятьях своего рекламщика. Прикинул отсутствие у неё зажатости и явное наличие сексуального опыта. И сдался.
Вблизи Влада оказалась ещё притягательней. Она выросла, стала дерзкой, но сохранила прежнюю ранимость, особенный запах и манеру хмурить бровки.
Щёлк – и образы сошлись. С трудом отвёл глаза.
Не сразу даже вспомнил, что претендует она пока разве что на мой мозг, который способна выедать даже на расстоянии. Унылая перспектива.
Временами хотелось плюнуть на всё и просто обнять – крепко-крепко, чтоб никуда больше не дёрнулась. Хотелось сразу стать ей домом, а не клеткой, хотел оберегать, заботиться, баловать. Легко сказать. Влада хорошая девушка: прямая, смелая, искренняя. Она заслуживает только хорошего обращения. Но и я бы плохого терпеть не стал.
Нелогичность моих поступков держала её в постоянном напряжении. У Влады летели шаблоны, у меня съезжала крыша. Держался только необходимостью дать чётко понять, что взаимность и компромисс – единственный способ ужиться комфортно.
Возмутительно, знаю.
Хороший парень поступил бы иначе на моём месте. Даже не сомневаюсь. Но хорошие парни что в бизнесе, что в отношениях – вечные аутсайдеры.
Не сомневаюсь, она уже выяснила, кто я такой. Пусть переспит с этой мыслью, переварит её. Дам ей время остыть до выходных, больше тянуть нет смысла. Незачем продлевать бессмысленную агонию. Влада меня изнутри согрела где-то там, где долгие годы была пустота. Она не подарок, я – сущий кошмар. Уверен, мы поладим. Просто её огненные волосы и губы горячие в моих мыслях прописались так прочно, что теперь из сердца не вырвать, из памяти не отнять.
Я скоро приду за тобой, любимая.
Часть 3. Глава 15
Влада
С тяжёлым сердцем я выскользнула на заре из квартиры Раду. Мысль о том, что мы можем больше не увидеться вместо того, чтобы окрылить – давит стотонным грузом на плечи. И горько становится, тошно от самой себя, от того, что идти, кроме как домой, больше некуда, от дурной апатии, сковавшей мои мысли. Внутри так пусто, что жуть берёт. Мне некомфортно в самой себе. Всего десяток дней, когда ж я на него так подсесть успела?
Ладонь жгут взятые из бумажника Раду купюры. Таксист так настоятельно суёт мне в руки сдачу, что приходится резко рявкнуть. Мне от Савицких денег не надо.
Какой-то
Что я там Метлицкому доказывала – я чем-то лучше той легкомысленной девчонки из клуба?
Не лучше Антоша, просто мне всё это время был нужен не ты. Всего-то.
Плевать От любви ещё никто не умирал.
Матери дома нет. Отец пьёт кофе в кабинете.
Я останавливаюсь в дверях, внимательно сканируя его реакцию.
– Привет.
Господи, у меня за эти дни жизнь с ног на голову перевернулась, а всё что я способна выдавить – одно скупое, безликое слово.
Тень удивления пробегает по его лицу и я не дышу даже, чтобы не упустить ни одной эмоции.
– Уже наигралась в независимость? Не ожидал, что так быстро.
Его недовольство может быть продиктовано как моим поведением, так и преждевременным возвращением. И спрашивать бессмысленно. Разумеется, будет отрицать.
– Нужно было пропасть на месяц? – С нажимом смотрю ему в глаза, пытаясь вывести на чистую воду.
– Нужно было выслушать, остыть и поступить адекватно. Ты давно не подросток, – спокойно произносит отец.
– Я остыла. Вернулась. Что дальше? Продолжишь устраивать за меня мою жизнь? – сухо уточняю.
– Я просто очень хочу тебе счастья. Прости если временами чересчур настойчиво и неуклюже. – Он встаёт из-за стола и крепко-крепко прижимает меня к груди, обеспокоенно всматриваясь в лицо. – Ты как? На вид слишком бледная.
– Не выспалась. А ещё познакомилась с сыном Савицкого. – Усмехаюсь криво.
Отец кивает. Знал.
Пока не пойму, злюсь или простила.
Счастье... Каждый его видит его по-своему.
– Он тебя не обижал?
За нейтральным вопросом слишком громко звучит беспокойство. Если меня до этого посещали мысли в сговоре с Раду и вертелись нехорошие предположения, то сейчас понимаю, что не мог он знать, как всё на самом деле было. Не мог поступить так со мной просто из-за выгоды. Я от его крови и плоти. Осознаю это лишь утыкаясь лбом в дряблую щёку: и возраст, подгоняющий пристроить кровиночку, и душевное тепло, и страх опоздать.
Папочка. Родной мой...
В удушливо-горькой паузе я отчётливо чувствую грызущую его тревогу. Нет, он привычно собран, никаких уточнений не следует, но тлеющую в интонациях готовность порвать обидчика – такое просто чувствуешь.
– Раз выжил, значит, всё нормально. Ты же меня знаешь. – Мягко отстраняюсь.
Уточнять, что ему наплёл Раду, желание пропадает. Отцу передел внутри компании ни к чему, а я не могу... Просто не вижу смысла это ворошить. Времени назад не отмотаешь, ошибок не исправишь. Я даже не сомневаюсь, что Раду не станет отпираться, если всё всплывёт. Он для этого достаточно больной на голову. Но что это изменит? Вот что? Хотя нет. Мы в два счёта способны разрушить то, во что вложили годы и души наши отцы. И если бы не похищение, я бы это ещё нескоро осознала, не поняла бы страхов родителей, не познала бы собственных потребностей...