Хозяин пустыни

Гутовская Ирина

А кто Алию этому учил? – для женщины, тем более мусульманки, это недопустимо. Раньше она гораздо скромнее была, хоть и не отличалась абсолютной покорностью. По крайней мере, проявляла уважение, даже если в чём-то не соглашалась со мной – своё мнение так яро не озвучивала. Куда всё подевалось? – ответ прост: чего не было, того не было. Воспитание у неё «хромает», традиции не чтит. Вот пусть её родители с ней мучаются и работают над ошибками, если захотят.

В сложившейся ситуации я тоже виноват, ведь женился добровольно, никто не навязывал этот брак, не заставлял –

это мой выбор. Сам себя наказал этим. Причём, придётся набраться терпения и ждать, пока состоится окончательный развод: по нашим законам должно пройти три менструальных цикла, вне зависимости – были ли мы близки или нет, вдобавок этот срок даётся на размышления и примирение супругов.

Не отрицаю, были в словах Алии здравые зёрна. Есть ряд причин и поводов для претензий, особенно, что касается девочек – мало внимания им уделял. То же самое можно сказать о наших с Халимой дочерях, и ни для кого не секрет – дети побаиваются меня.

Но я исправлюсь! Зато моё отношение к двум другим жёнам от этого не изменится. Уже никогда.

Для себя я всё решил.

И, убедившись, что в данный момент Диана остро не нуждается в помощи, самочувствие у неё хорошее, сыновья уснули, а она может отдохнуть, я со спокойной совестью ушёл. Не забыл оставить ей телефон, чтоб позвонила своей матери и сообщила новости. Интересно, как они пообщаются? Надеюсь, моя жена не станет скрывать подробности их беседы и честно обо всём расскажет.

Ну а мне так же предстоит непростой разговор с Алией.

Опять истерику устроит…

Глава 12

Я сказал слуге передать Алии, что буду ждать её в своём кабинете.

И пока она не пришла, размышляю над дальнейшей жизнью и планами…

В первую очередь, волнует судьба младших дочерей: ни Самира, ни Саида не должны почувствовать недостаток внимания и тепла. Лишиться матери в столь раннем возрасте – может негативно отразиться на их детской психике. Понимаю это и сделаю всё зависящее от меня, чтобы избежать подобных последствий. Если вся семья приложит максимум усилий и стараний, то у нас получится.

Поддержкой Дианы я уже заручился, она не отказалась взять на себя заботы о Саиде – ей девять месяцев, малышка ещё нуждается в грудном молоке, несмотря на то, что твёрдую пищу тоже ест. С трудом представляю, как моя жена справится с тремя маленькими детьми, тем более двое из них – новорождённые.

Но и я не собираюсь увиливать от обязанностей, буду помогать, принимать во всём активное участие. По сути, с нуля учиться азам родителей – стать отцом на деле, а не на словах, когда просто знаешь о существовании детей и не более того, как это было раньше. А мнение Халимы даже спрашивать не надо – без вопросов займётся воспитанием Самиры, которая ненамного старше своей сестры, всего-то на год.

Обе женщины заменят девочкам мать, ведь я настроен категорично – после развода, близко не подпущу Алию к ним, если увижу и пойму главное, что им без неё лучше. И, если честно, сомнения гложут, так ли они важны ей – по-моему, только на собственной персоне зациклена и, кроме

себя, никого не замечает.

Вот это я и хочу выяснить, прежде чем окончательно решить, как поступить. В интересах дочерей должен действовать, по принципу – «не навреди», хотя, объективно говоря, у неё нет никаких прав – дети принадлежат мужчине. Таковы наши законы.

Возможно, пойду на уступки, но не факт.

***

Алия и не подумала соблюдать правила элементарных приличий: вошла без стука, приглашения и прочих условностей. Уселась в кресло напротив моего стола, не спросив разрешения, и уставилась удивлённо-растерянным взглядом, как будто ничего не произошло, а той выходки, с оскорблениями и обвинениями, не было. Молча хлопает ресницами и изображает беззаботный непринуждённый вид. На долго ли её хватит?

«Ну и наглость… беспросветная тупость и недальновидность» – глупая, глупая девчонка.

– Встань, – приказал.

– Саид… – возмутилась.

– Встань, я сказал, – требовательно повторил.

Она всё-таки подчинилась. Поднялась. Выпрямилась с величественной осанкой. При этом смотрит с вызовом, гордо задрав голову, словно права в своём поведении, а я беспочвенно придираюсь. Осталось капризно топнуть ногой, упереться руками в бока и обиженно надуть губы.

«Какая дура…» – реально не понимает, для чего позвал?

– Ты все манеры забыла? Мозг оставила где-то? – «а точнее, пусто там всегда было».

– Всего лишь добиваюсь правды и справедливости. Как ты мог простить её? Она подсунула тебе нагулянных детей – чужих! Примешь этих ублюдков как своих? Они – не твои сыновья!

Громкое заявление Алии вызвало неожиданную и странную для себя самого реакцию – я рассмеялся, глядя ей в глаза, в которых отчётливо отразилась злость, негодование и едва сдерживаемые слёзы.

– Зависть никогда никого не украшала. О какой справедливости ты говоришь? После того, как пыталась отравить Диану, избавиться от неё, рассчитывать уже не на что, увы. К твоему сожалению, мне нечего тебе предложить.

– Муж мой… – она подалась вперёд, но я остановил предательницу жестом руки.

– Не приближайся, и я больше не муж тебе, — «даже не спросила, кто именно рассказал подробности случившегося тогда, на свадьбе».

– Саид… – Алия рухнула на колени, – пожалуйста, нет… не делай этого…

«Надо же, неужели догадалась, к чему клоню».

– Видит Всевышний, я долго терпел и причин предостаточно так поступить…

– Нет, умоляю…

– А ведь давно пора…

– Нет! – она закричала, перебив меня, и расплакалась.

– Я развожусь с тобой.

– Прошу, нет… – дрожащим заикающимся голосом произнесла.

– Я развожусь с тобой.

– Саид…

– Я развожусь с тобой.

Совсем не жаль её. Заслужила!

***

Алие даже мозгов не хватит проанализировать ситуацию и вынести из этого урок. Зато гонора с лихвой… Ей бы родиться не мусульманкой, где-нибудь в европейской стране, чтобы жить в своё удовольствие и чувствовать себя на равных с мужчинами – подобное поведение за гранью моего восприятия.