Хозяин снов
Шрифт:
— Эверетт. — Она поморгала и опустила взгляд. — Кэйл говорит, ты и правда здесь. Говорит, узнал об этом в снах. Но я-то больше не сплю. — Она тихо рассмеялась, взглянув на того, кто стоял за камерой. — Не знаю, что и сказать. Ладно, Эв, приезжай навестить меня. Хорошо? Хочу с тобой увидеться. Ну все, наверное.
Камера еще несколько секунд подержала ее в кадре, затем экран почернел.
Иди научила Хаоса пользоваться видеомагнитофоном, а потом молча смотрела запись. Но когда на экране появилась Гвен, она встала, ушла в спальню и затворила дверь.
— Где ты это взял?
— Тот парень дал, — рассеянно ответил он. — Я его, похоже, когда-то знал.
— Что собираешься делать?
— Не знаю. — Он встал и постучал в дверь спальни. Не дождавшись ответа, вошел. Иди сидела на краешке кровати возле кипы белья.
— Тут кто-то оставил одежду, — сказала она. — Может, тебе подойдет? Но тогда твою придется выстирать.
— По-моему, лучше не брать ничего.
— Одежду брать можно. Что на тебе, то твое. Раз оставили — бери.
— Хорошо, — произнес он. — Примерю. Спасибо.
Она порывисто встала.
— Когда переоденешься, отнеси грязное в ванную. Я выстираю и повешу сушиться.
— Я, наверное, завтра поеду в Сан-Франциско.
— Ну и что?
— Наверное, не успеет высохнуть.
— Пахнет ведь, — сказала она. — Или выстирать, или выбросить. — Она отвернулась и вышла из комнаты. Хаос — следом, мимо Мелинды, которая снова включила телевизор.
В кухне Иди занялась осмотром содержимого холодильника и буфетов, но по ее движениям Хаос заподозрил, что она уже сделала это до его приезда. Оба молчали. Через несколько минут она достала коробку крекеров и пластиковую банку орехового масла с наклеенной вручную этикеткой и торопливо намазала несколько крекеров.
— В чем дело? — спросил Хаос.
— Мне не нравятся твои новые друзья, — ответила она.
— Это не новые друзья. Это старые друзья.
— Ну так вот, они мне не нравятся, особенно этот, настоящий. Мистер Кожанка. Хаос, он отвратителен! И уже втянул тебя в неприятности.
Хаосу не хотелось обсуждать «заслуги» Фолта. Он сомневался, что у Фолта есть хоть одно достоинство.
— Что значит — настоящий?
— Двое других — только изображения, — сказала она. — Телевизионные персонажи. Как в твоих снах. Я не верю, что они настоящие. Они возникли в твоей голове.
— Что за чушь! Иди, это же пленка.
— Чушь? А что не чушь, можно спросить? Кругом сплошная чушь. Я научилась не верить тому, что вижу по телевизору. И всем здешним… Каждый называет себя твоим другом, каждый прикидывается этаким симпатягой… Я думала, ты умнее.
— Иди, это не телепередача. Это видеопленка. Эти люди на пленке — мои знакомые.
— А по мне, они самые настоящие телеперсонажи.
— Иди, ты нелогична. И потом, дело-то в другом. Вот почему мне надо съездить. Йан говорит, я обязан пройти тестирование. Он нас не оставит. Из кожи вон вылезет, но разлучит.
С минуту она молчала, затем произнесла, обращаясь не столько к Хаосу, сколько к себе:
— Ты
— Нет.
— Да. Говоришь, что иначе мне придется туго. А потом Йан скажет: вот еще одно доказательство твоего невезения. Если уйдешь, подтвердишь его правоту. Йан верно говорит, на меня все шишки сыплются.
— Нет. Если я останусь и пройду тесты, нам обоим придется плясать под его дудку. Я ухожу, потому что не верю в невезение.
— А почему бы не сказать прямо? Уходишь, потому что мечтаешь встретиться с той женщиной.
Слово «женщина» повисло между ними, зазвенев в тишине. И у Хаоса не нашлось ответа, способного изгнать чувство потери.
— Да ладно, чего уж там, — вздохнула Иди. — Тебе надо разобраться. А то все голову ломаешь. Я же понимаю. Надо ехать. — Помолчав, она добавила: — И вообще, не могу я больше жить с твоими снами. Такое ощущение, будто я сама с ней сплю.
— Дело не только в ней, — сказал Хаос. — Главным образом, во мне. Кем я был прежде — вот проблема.
— Ладно. — Она положила в рот крекер. — Больше не хочу об этом говорить.
Он почувствовал себя разбитым.
— А как же Мелинда? — спросила Иди.
— Можно, она у тебя поживет? — Он хотел уехать без Мелинды. Возможно, Иди сочтет это залогом его возвращения. Впрочем, он вовсе не был в этом уверен.
Она ответила не сразу:
— Хорошо.
Но Мелинда стояла в дверях кухни. Телевизор в гостиной работал вхолостую.
— Ты, козел, — сказала она. — Хочешь сбежать к той девке.
Он стушевался.
— Я денька на два…
— Что, думаешь, с тобой попрошусь? — Ее глаза наполнились слезами, но кривая ухмылка не допускала никакого сочувствия. — Подонок. Ничуть не лучше Келлога, и сны у тебя дурацкие. Ненавижу!
В ту ночь Мелинда и Иди отправились спать наверх, а Хаос сидел в гостиной перед телевизором, пока не уснул. Разбудил его первый лучик солнца и рев мотоцикла на улице.
ГЛАВА 11
Эверетт вспомнил Сан-Франциско.
Фолт долго вез его по городу. Сначала — через район Сабмишн, затем в гору, на аллею Ноу. В Сабмишне улицы были многолюдны и живописны, сверкали неоном вывески на солнечных аккумуляторах, на тротуарах теснились уличные торговцы, на проезжей части сновала уйма автомобилей, конных повозок, велосипедов и пешеходов. Владельцы бань стояли рядом с кабинками и зазывали прохожих на помывку. В мексиканских тавернах яблоку было негде упасть: пьяницы, обычные посетители, дети обычных посетителей, пьяные карманники, малолетние карманники, пьяные дети… Наркоманы в полуулете высовывались из окон над магазинами и визгливо перекликались через улицу. Внезапно транспортный поток разделился на две реки: собаки, торговцы и мотоцикл Фолта хлынули на тротуар, уступая дорогу закопченному гиганту — шаттломобилю, космическому челноку на двух колесах; антиграв удерживал его длинное туловище в горизонтальном положении.