Хозяин тишины
Шрифт:
После ужина я повеселела, решив, что раз мне не досталось до сих пор, то уже и не достанется. Букет стоит в спальне несколько часов, Гедеонов там бывал, скандал не разразился, все, точка!
Оказалось, что не точка, а запятая. Около одиннадцати вечера мне было велено явиться в его спальню. Меня смущали
Но беспокоилась я зря: Гедеонов встречал меня в том же безупречном деловом костюме, в котором проводил переговоры, и стоял он не у кровати, а у окна. Его спальня была очень скромной: кровать, пусть и большая, тумбочка рядом с ней, и книжная полка на всю стену. На обложках тех книг, которые я могла разглядеть от входа, тиснение было выполнено шрифтом Брайля, и это было самое впечатляющее собрание таких книг на моей памяти – их тут были сотни, если не тысячи!
Чего комнате не хватало, так это света. Здесь была всего одна лампа в стеклянном абажуре – думаю, не для самого Гедеонова, а для его гостей. Точнее, гостий.
Сделанный мной букет стоял на тумбочке у постели. Его аромат уже заполнил все вокруг, как доказательство моей вины.
На этот раз Гедеонов стоял лицом ко мне, но игра теней надежно прятала его глаза, и за это я была благодарна.
– Как вам тут нравится, Августа Стефановна? – поинтересовался он. От этого голоса в майскую ночь рвалась январская метель.
– Здесь очень хорошо, спасибо.
Я вся сжалась перед ним, как ребенок перед строгим отцом. Гедеонов не видел этого, но наверняка слышал в моем голосе – тут кто угодно бы услышал!
– Я вижу, вы освоились. Есть такое? Мне сказали, вы уже справляетесь без посторонней помощи.
– Да, я стремлюсь к этому, – подтвердила я.
– Я вам верю. Ведь если бы вы не освоились, у вас не дошло бы дело до
Ну вот, приплыли.
– Извините.
– За что вы извиняетесь? – равнодушно осведомился Гедеонов.
– За то, что сделала то, о чем меня не просили.
– Это инициатива, и она в моем доме не наказывается. Лучше скажите мне, кто подсказал вам эту идею.
– Никто.
– Вы все придумали и сделали сами?
– Да. Это было несложно: букет очень простой, а я раньше занималась флористикой.
– Он совсем не простой, не кокетничайте, – усмехнулся Гедеонов. – Он гораздо сложнее всего, что появлялось за эти годы в моем доме. Почему именно сегодня, Августа Стефановна?
– Я не знаю… Просто так получилось, мне захотелось…
Понимаю, когда кто-то мямлит, это звучит неубедительно. Но иначе у меня не получалось, Гедеонов словно давил на меня. Это его непроницаемое лицо, мертвый взгляд… ну почему нельзя надеть очки?
Я быстро замолчала, понимая, что мои объяснения ему и так известны безо всякого ясновидения. Я ждала его решения.
Он не улыбнулся мне, и его голос звучал все так же отрешенно.
– Это была удачная инициатива. Вы продолжите приглашать флориста, но теперь вы каждую неделю будете делать вместе с ней один букет и отправлять его в мою спальню с горничной. Вам входить сюда запрещено. Букет должен быть составлен по тому же принципу, что и этот, но не быть таким же. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
– Да, я понимаю…
– Вот и славно. Можете быть свободны, уже поздно.
Я вышла оттуда, пытаясь понять, что это вообще было. Меня будто облили шампанским – дорогущим, французским… Но какой от этого толк, если его вылили мне на голову?
Конец ознакомительного фрагмента.