Хозяин тишины
Шрифт:
– Сегодня ночью я умер.
– Что?! – ужаснулась я.
– Не до конца, как видишь. Просто у меня был приступ удушья – страшный приступ, глупая ты девка. Я не мог сделать вдоха, сердце колотилось, и я уж думал, что оно взорвется. А я – один в темноте. Жарко, душно, страшно… Потом все прекратилось.
– Я отвезу вас к врачу!
– Молчи и слушай! – рявкнул он. Я замерла, словно нож, который он больше не трогал, и правда был прижат к моему горлу. – Потом смерть меня отпустила, но я понял: это мне последнее предупреждение. Не сегодня – так завтра заберет. Когда приступ прошел, я не мог пошевелиться, так устал от всего этого. Я лежал там, в кровати, и думал: а кто ж придет
Я хотела утешить его, сказать, что до гроба ему еще как до Луны пешком, но я не могла. Полковник умен, он сумеет распознать очевидную ложь, она его не утешит, только разозлит.
Многие соцработники общались с врачами, выясняли, как дела у наших подопечных. Благодаря этому я знала, что Полковник не ошибается на свой счет. В семьдесят один год его организм был измотан, как у дряхлого столетнего старичка.
– Я приду на ваши похороны, – тихо пообещала я.
Что еще я могла ему сказать? Но ответом мне послужила лишь новая волна хриплого смеха.
– Конечно, придешь! Ты слишком добрая, чтобы не прийти, и плакать ты будешь по-настоящему, даже над злобным стариком. Но знаешь, что? Я не хочу только твоей жалости, я в жизни ни у кого жалости не просил! Я сделаю так, что ты запомнишь меня с благодарностью! Тебе нравится работать здесь? Честно говори, не мямли!
Четыре месяца назад я была очень благодарна за то, что нашла эту работу. Но… я не любила ее. Мне нравилось общаться со стариками и понимать, что я делаю что-то важное, однако на этом плюсы заканчивались. Платили мне мало, начальство воспринимало меня чуть ли не как рабыню, родня стариков, за которыми я ухаживала, частенько могла оскорбить. Все эти дочки, внучки и сыночки, которые не подходили к парализованному родственнику ближе, чем на пять метров, подозревали меня в корысти и попытках переписать на себя квартиру. Я работала шесть дней в неделю, иногда – по четырнадцать часов, а домой я приходила, чтобы немного отдохнуть и выплакаться в подушку. Хотя какое «домой»? Дома у меня не было, а с такими доходами он бы и не появился, да и жизни тоже не было. Мне казалось, что я попала в замкнутый круг, который никогда не разорвется.
– Не очень, – вздохнула я.
– Вот и я так подумал. По тебе видно, что ты умная, многое можешь. Вот такая странная штука: глупая девка, но умная. Понимаешь меня?
– Да.
Как ни странно, я его действительно понимала. В решающий момент своей жизни я, умница и отличница, оказалась доверчивой идиоткой.
– Вот и я говорю, – с довольным видом кивнул Полковник. – Когда я сам был молодой, я верил, что таким, как ты, нужно меняться или сдохнуть.
– Э-э… спасибо…
– Молчи! Слушай! Но потом я стал старым, а старость учит милосердию. Не меняйся! Оставайся даже глупой, если это помогает тебе быть доброй.
– Да не такая уж я и добрая…
– Хоть это у тебя есть! – фыркнул Полковник. – Я проверял тебя, как и всех. Но все сбежали, а ты осталась!
Ага, осталась, потому что у меня выбора не было. Хотя, если честно, я не воспринимала это ни как подвиг, ни как жертву. По-настоящему Полковник ни разу не сумел меня задеть. А теперь мне показалось, что это и правда было испытание, и мне полагается награда.
– Да, ты будешь плакать на моих похоронах, – добавил он. – Ты будешь потом вспоминать меня с благодарностью!
Я все равно не ушла бы, но он не стал дожидаться моего согласия. Полковник с поразительной для умирающего скоростью метнулся в коридор, а я, совершенно ошарашенная, осталась на кухне.
Я как раз раскладывала на столе продукты, когда он вернулся. В руках Полковник держал заклеенный конверт без марок.
– Держи! – объявил он. – Я не знаю, кто твою жизнь сломал. Но я ее починю!
Он протянул мне конверт, на котором его дрожащей рукой были выведены неровные строки адреса. Сам конверт, похоже, хранился у него не один год, а Полковник еще и какие-то грязные пятна на него поставил, поэтому выглядело его подношение жалко, и я не решалась его принять.
– Что это? – только и спросила я, не касаясь конверта.
– Твой билет в новую жизнь!
– А поподробней нельзя?
Как-то не прельщала меня жизнь, в которую отправляют с сальным конвертом.
– Бери! – настаивал Полковник. – Знаешь, что? Я всю жизнь жил так, как мне хочется, и я не жалею, потому что только это было правильно для меня. Но еще я вижу, скольких обидел, и таких вот глупых девок, как ты, тоже. Хороших девок… Бери, с меня больше причитается, чем я тебе даю.
– Просто скажите мне, что это такое.
В его выцветших глазах мелькнул гнев, и все же Полковник сдержался, не наорал на меня. Впервые на моей памяти сдержался, надо же!
Он ответил мне:
– Я не добрый, не как ты, и соглашался делать всякое, когда мне платили. Однажды мне заплатили за то, чтобы я убил демона, и я согласился. Но когда я его увидел, я просто не смог… Может, это и был демон, да только какой-то мелкий и жалкий! И я его отпустил. Я решил про это забыть, но он не забыл, тот демон. Скоро он купил мне эту квартиру и сказал, что я могу просить его о чем угодно, он исполнит любое мое желание в благодарность за то, что я его пощадил. Но я никогда ничего не прошу! Я сказал тебе. Ты думаешь, я соврал? Кречетников никогда не врет, запомни это!
– Запомню, – послушно отозвалась я.
Мне просто не хотелось его провоцировать. Похоже, дела Полковника были совсем плохи. Демона он отпустил, как же, а демон ему за это квартиру купил! В его сознании бред смешивался с реальностью. Хотя… Насколько мне известно, родных у Полковника нет и никогда не было, а квартиру ему все-таки кто-то купил: он переехал сюда лет десять назад, уже серьезно больным стариком. Впрочем, не думаю, что тут и правда потусторонние силы вмешались.
– Его обещание так и осталось неиспользованным… Но он может все, я знаю! Я не дарю тебе это обещание, потому что, кто знает, может, он за это душу заберет! Поэтому я сам загадаю желание, но загадаю за тебя, глупая девка, ты даже этого не сможешь. Пусть берет в оплату мою дырявую душу, а твою спасает. Вот оно, мое желание! – Полковник тряхнул у меня перед лицом конвертом. – Все тут, все, что я хотел ему сказать!
– Хорошо, я могу отправить ваше письмо почтой…
– Никакой почты! Сама пойдешь по адресу, который я тут написал, и передашь письмо.
– Но кому?
– Первому, кого встретишь, да хоть уборщице!
– Вы уверены, что это хорошая идея? – смутилась я.
Полковник и правда был уверен – во всем.
– Да! Он узнает, что я ему написал. Он же демон! Уж поверь мне, он все про то место знает, ведь оно принадлежит ему. Конечно, прямо к нему тебя не пустят, но он узнает, да… И, если у него есть хоть капля чести, он изменит твою жизнь, потому что я пощадил его. А теперь бери конверт, глупая девка!