Хозяин тумана
Шрифт:
Глава двенадцатая
Черная лодка
Маар Шестипалый, вождь небольшого иннейского племени нууку, внезапно проснулся среди ночи. Его разбудило непонятное тревожное чувство, словно кто-то с силой толкнул в правое плечо.
Он пробудился и даже вскрикнул от неожиданности. Но рядом никого не было, это он понял точно уже через несколько секунд. Не поднимая век и не пробуждаясь до конца, вождь едва слышно, протяжно застонал и сквозь пелену мутной дремоты попытался понять, что это вдруг его так
Сделать это было нелегко…
Сначала правая рука скользнула под ворсистое, колючее покрывало. Все шесть пальцев, забравшись внутрь, тщательно ощупали и погладили смуглый мускулистый живот, на котором, несмотря на солидный возраст, все еще не было заметно ни капельки жира.
Перед тем, как улечься спать в своем шатре, вождь довольно плотно пожрал. Он недурно закусил, расправившись с отменным куском молодого грокона, поджаренного на угольях. Ломоть горячего мяса не уступал по размерам голове взрослого мужчины, и вождю пришлось немало потрудиться острыми зубами, чтобы этот огромный шмат перекочевал в его живот.
Поэтому сперва Шестипалый и подумал, что именно в обильном ужине, да еще законченном перед сном, и кроется причина непонятного резкого пробуждения.
Жирное мясо грокона, этой лесной гигантской свиньи — очень вкусная, очень сытная пища. Но, пожалуй, подумал вождь, это слишком тяжелая еда для пожилого человека, собиравшегося хорошенько поспать.
А Маар Шестипалый хотя в душе и не чувствовал себя стариком, но все-таки считался самым старым среди своих соплеменников, среди бесстрашных дождевых охотников. Ведь ему посчастливилось пережить так многое и столь многих…
Он прожил долгую жизнь и видел немало разливов лесных рек. Почти четыре раза по десять! Не каждый дождевой охотник мог похвастаться таким возрастом, не каждый мог даже и мечтать об этом!
Поэтому Шестипалый считался самым мудрым, хотя и самым старым среди иннейцев нууку.
Недаром поэтому в последнее время проницательный вождь порой ловил на себе косые взгляды молодых мужчин своего племени. Их темные иннейские глаза пристально смотрели на него и как бы намекали, что почтенному старцу пора уже направляться на покой, пора сделать первый шаг по тропе, ведущей к Серой Чаще.
Особенно частенько в таких случаях на вождя пристально поглядывал один здоровенный рыжий детина, дюжий иннеец по имени Медноволосый Хорр.
«Дух Проливного Дождя всегда говорит, что племени нужен доблестный воин, а не этот трухлявый, заплесневелый пень… — недовольно кривился в кругу своих приятелей широкоплечий парень, демонстративно независимо встряхивая темно-рыжей косой. — Можете вы ответить мне на вопрос: «Кто мы с вами? Хлипкие бабы или дождевые охотники?»
«Дождевые охотники!» — с готовностью ревели в ответ иннейцы.
«Нет, мы хлипкие бабы! Мы подчиняемся старому, трухлявому пню и ни на что большее уже не годимся…» — язвительно усмехался в ответ Хорр.
«Нет,
«Дождевые охотники подчиняются воину! Во главе племени всегда стоял герой! — хмыкал Медноволосый Хорр. — Настоящие нууку заслуживают настоящего вожака! Первым впереди племени по лесной тропе должен идти сильный мужчина, а не седой немощный старик!»
Все чаще и чаще до вождя доходили слухи о таких перепалках, начинавшихся обычно у костра, разведенного рядом с шатром молодых воинов.
«Что же, понятно, понятно… — всегда усмехался про себя Маар Шестипалый, когда до него долетали подобные разговоры. — Молодежь есть молодежь, горячие парни… я сам был когда-то точно таким… мне тоже казалось, что старики не годятся ни на что…»
Вождь терпеливо слушал подобные слухи и только улыбался. Бесстрастно молчал, кивал головой и непроницаемо улыбался, улыбался, улыбался…
Только вот дряхлым стариком он себя в глубине души совершенно не считал. Он вполне сознавал свою мудрость, но это не значило, что он превратился в дохляка. Маар Шестипалый, несмотря на свои сорок разливов рек, как раз оставался еще вполне крепким воином. Молодая сила не уходила из его мускулов, и вождь никому не собирался сдаваться, причем так просто, без всякого сопротивления.
В любой момент его рука, обтянутая упругими, эластичными канатами мускулов, могла бы легко успокоить любого из его подданных. Он нисколько не сомневался в своей силе и знал, что может быстро навести порядок в своем племени.
Для этого достаточно было только один раз, для острастки, быстро раскроить пополам какой-нибудь тупой затылок. Например, для этого нужно было просто разбить напополам какую-нибудь, хоть даже рыжеволосую голову, чтобы показать всем, какой дрянью этот череп, этот глиняный черепок был набит при жизни.
Тогда бы дождевые охотники увидели помои, гнездившиеся внутри дурацкого котелка. После этого доблестные охотники сразу бы поняли, что власть в племени находится в надежных шестипалых руках.
Раскроить чью-нибудь дурацкую рыжеволосую голову можно было легко. Вождь вполне чувствовал в себе силы для такого решительного поступка. Могучий организм предводителя, с самого раннего детства закаленный походной жизнью, легко переносил невзгоды. Вождь вполне мог еще постоять за себя, хотя племени нууку и приходилось постоянно жить в нелегких условиях.
…Проснувшись среди ночи, Шестипалый напряженно пытался понять, в чем причина его беспокойства.
Промяв хорошенько живот и прислушавшись к ощущениям, Маар смог только звучно рыгнуть и больше ничего. После этого почти минуту он предавался сосредоточенному размышлению и потом сразу понял, что ужин тут ни причем. Излишне сытная вечерняя жратва не имела никакого отношения к его беспокойству, это было ясно.