Хозяин видений
Шрифт:
— Она не станет, — грустно улыбнулся Роб. — У нас с Дашей весьма натянутые отношения.
— Из-за Тамары? Ты поддерживаешь ее, верно?
— Из-за нее. И в прошлом… Я не горжусь, но однажды из-за нас с Томой Даша чуть не погибла. Между нами нет взаимопонимания.
— Но как же вы… ты же жрец! Эрик уйдет, и вам с Дашей придется сотрудничать. Иначе ослабите скади.
— Ты права, — задумчиво вздохнул Роберт и отвернулся. Словно наш разговор разбередил старые раны жреца, а еще казалось, что неожиданная откровенность смутила его.
— Слышишь? Не кричат уже. — Роб поднял указательный палец вверх, призывая к молчанию. Неловкость рассеялась в напитанном ночью воздухе гостиной. — Иди, ты нужна Эрику. — Он сделал паузу и посмотрел на меня очень внимательно и, казалось, изучающе. — Ты хорошо на него влияешь, Полина.
— Он на меня тоже, — прошептала я и поднялась.
Эрика на кухне не было — только Тамара раздраженно мыла посуду, остывая от недавних разборок. Когда я вошла, воительница метнула в меня ненавидящий взгляд, словно хотела пронзить им меня насквозь.
Что ж, справедливо — из-за меня Эрик покинет этот мир.
Я не стала задерживаться, чтобы не злить ее еще больше.
Эрика нашла в кабинете. Он стоял у окна со сложенными за спиной руками. Не шевелился. Спокойный и уверенный, как обычно, но почему-то показалось, в душе его царило смятение. Оно и не мудрено — скорее всего, Эрика трогал разлад в скади сильнее, чем он показывал.
Я научилась чувствовать его. Было ли это последствием обмена? Скорее всего. Обмен соединяет пары — не зря именно ним закрепляется ритуал венчания.
Я подошла, положила ладонь ему на плечо. Он был сильным, этот мужчина. Но в тот момент захотелось обнять его, укутать в себя, спрятать от мира и успокоить. Хотелось, чтобы он снова шутил и беззаботно смеялся. Убрать тоску из лазурных глаз.
— Не расстраивайся. Уверена, Даша с Тамарой найдут общий язык.
— Боюсь, я недооценил проблему, — хмуро возразил он, кладя свою ладонь поверх моей. Луна смотрела на нас сквозь прозрачный газ занавесок и молчала. Вокруг таинственно сверкали крупные майские звезды. Из открытого окна отчетливо пахло сиренью. — И сейчас она проявилась особенно остро.
— Сам говорил, скади — главнее дрязг. Им придется…
— Не придется, — перебил он. Развернулся. Такой высокий, что приходилось задирать голову, чтобы на него смотреть. Он всегда был таким? Или сегодня это особенно заметно, ведь хотелось быть маленькой, а приходилось говорить взрослые слова. — Все решится проще.
— Проще? — хрипло спросила я, захлебываясь его напором, его теплом, неведомым мне, но уже таким желанным ответом. — Как?
Верила ли я когда-нибудь, что он это скажет? Ждала ли? Путаясь, теряясь в сладком карамельном безумии, я даже помыслить не могла, что такое возможно.
Но иногда происходит то, чего ты совсем не ждешь. Вопреки логике, здравому смыслу, расчетливым
Он сказал это.
А я боялась поверить, потому что сказок не бывает. Только не для меня.
— Потому что я не уйду в кан, Полина.
Глава 23. Трудное решение
Занавеска плавно развевалась, танцуя на врывающемся в окно сквозняке. Под ногой протяжно скрипнула половица. Из кухни донесся стук тарелок — Тамара выплескивала остатки злости на кухонную утварь.
А потом нас окутала звенящая тишина. Я пыталась сконцентрироваться на дыхании Эрика — глубоком и спокойном. Хотелось успокоиться самой. Вернуть опору и не проваливаться в неизвестность.
Но дыхания слышно не было, только мое — прерывистое и едва различимое. А еще пульс болезненно отдавался в висках. Руки слегка тряслись, и я сунула их в карманы.
— Ничего не скажешь? — тихо спросил Эрик глубоким голосом. Такой голос — особый вид оружия, его так просто не достают.
И я бы сказала, только вот что?
— У маленькой болтушки пропал дар речи?
Улыбается. Шутит? И не поймешь. Как тогда, когда мы познакомились. Тогда меня еще пугал и этот взгляд, и эта улыбка. Тогда я еще не знала его. Сильного. Совершенного. Любимого.
— Ты… шутишь?
Эрик покачал головой.
— Нет.
— Но ты же… мечтал всю жизнь. Сам говорил. Что есть цель, и отступать от нее — кощунство.
— А еще я говорил, что ты дорога мне, помнишь? — Он склонил голову набок, вгляделся мне в лицо. — Ты тогда перебила — весьма бестактно, кстати. И обещала закончить разговор, когда я вернусь из хельзы. Я вернулся.
— Ты тоже… дорог, но… — Слова застревали в глотке, царапались острыми иглами, причиняя боль. Воды бы. И на воздух.
— Но?
Почему он так спокоен? Я здесь пытаюсь не сойти с ума от радости, а он совершенно непоколебим. Изучает, ждет. Дышит.
И ты — дыши, Полина.
— Кан. Скоро. Твоя цель, помнишь? Знания. Новый уровень. — Я выдохнула и отступила на шаг. Эрик прищурился и, казалось, расстроился.
Я определенно что-то сделала не так. Но что?
А потом он вздохнул и перестал на меня смотреть. Отвернулся к окну, к звездам, которые безразлично блестели на небе, как пришитые к темному сукну пуговицы.
— Понимаю, ты не ждала. — Голос глубокий, но уже другой. В нем нет вопроса — лишь понимание. Вещей, которые понимать не хочется, но надо. Как часто я понимала такие вещи? До этого момента их было так много, и вот растаяли… — Но я много думал. Ты не хочешь возвращаться в атли, и нам хорошо, так почему бы…
— Эрик!
Я прижалась к нему, обвила руками талию и зажмурилась. Голова все еще кружилась, и я пыталась прийти в себя. А для этого нужно, чтобы он замолчал. Не говорил глупостей и не находил практического применения чувствам.