Хозяин Вселенной
Шрифт:
Я встряхиваюсь. Долой её, тугу-печаль!
«А ещё я умный и красивый, как говорит наша дочь».
Снова бесплотный смех.
«Ну безусловно красивый, мама постаралась. И временами даже умный. А ещё любимый, вот».
В груди у меня горячо и щекотно. Привыкну ли я когда-нибудь?
Настроение моей жены между тем резко меняется.
«Всё, Рома. Иду в цепкие лапы медиков. Во, уже и зонд преподносят…»
«Я жду тебя после смены».
Я улыбаюсь широко и блаженно. Пустой разговор? Как бы не так! Я ещё и с дочурой сейчас пообщаюсь. Просто так. Для души…
— Здравствуйте
На нашей наставнице сияет новый комплект бижутерии, уши оттягивают два бриллианта типа «Кох-и-Нор», обильно подсвеченные лазерами.
«Да, тут я перестаралась, — улавливает мою мысль Юайя. — Тяжеловаты вышли серьги. Придётся выбросить, сделать что-то полегче».
Вот как… Да она неслабый ювелир, выходит…
«Я действительно была одно время ювелиром-дизайнером, ещё до того, как пошла работать в миссию».
— Внимание, внимание! — Юайя переходит на звук. — Я попрошу всех прекратить размышления насчёт моей бывшей профессии и неудачных серёг. Тема сегодня у нас серьёзная — экологический кризис как наиболее частая причина срыва и гибели цивилизаций при переходе от первой ступени ко второй.
Вспыхивает экран.
…Дымят трубы какого-то завода, здорово дымят. Аборигенов с высоты не видно, но мне уже ясно, что это не Земля — таких деревьев на Земле сроду не было, разве что в каком-нибудь каменноугольном периоде… Деревьев, впрочем, в кадре немного, основное место занимает отвал. Вот отвал выглядит вполне даже по-земному — нормальный такой, бескрайний отвал, свидетельство могучей индустрии.
А вот и карьер, дырка в теле планеты, откуда искапываются полезные ископаемые. Извлекают их варварски-хирургическим методом, свойственным машинно-индустриальному этапу — вон как снуют коробочки многотонных машин-самосвалов, вон как рьяно грызёт землю-матушку зубьями своего ротора необычного вида экскаватор…
А вот ещё более необычного вида гусеничные машины деловито валят местные деревья. План лесозаготовок выполним и перевыполним!
— …С момента начала перехода и до его окончания развитие цивилизации происходит по гиперболическому закону… — продолжает Юайя, на экране появляются графики и диаграммы, но перед моим внутренним взором почему-то появляется древняя космическая ракета на стартовом столе.
Можно долго, очень долго пребывать на стадии варварской цивилизации. Выходы рудных жил на поверхность на многие тысячи лет обеспечат потребности в топорах и лопатах, необходимых для хозяйственных нужд аборигенов. А также в копьях и мечах, кандалах и чугунных пушках для регулирования этой хозяйственной деятельности. Ракета может дремать на стартовом столе долго, но после того, как кнопка «Пуск» нажата, обратного хода нет, и счёт идёт на десятилетия…
— Ты очень точно воспринял суть, Ди, — улавливает мои мыслеобразы наставница. — Обычно так и представляют процесс перехода, в виде ракеты, стартовавшей с поверхности. Либо она выйдет на орбиту, либо разобьётся.
Юайя вертит свою световую указку.
— Этап машинной индустрии самый опасный, он буквально калечит природу. Поэтому чем скорее он будет пройден, тем меньше придётся аборигенам восстанавливать потом родную планету. Особенно опасна задержка в развитии на поздних стадиях, когда разорение планеты происходит буквально стремительно.
Я криво усмехаюсь. Вариант «Каннибал»…
— Да,
Я снова усмехаюсь. Всё ясно… С этого момента аборигены вынуждены осваивать, по сути, ЧУЖУЮ планету, вместо того, чтобы жить на родной.
— Это в теории, Ди, — снова улавливает Юайя. — На практике же никакого освоения не получается. Это исходная биосфера планеты, отшлифованная миллиардами лет эволюции, является полностью саморегулирующейся системой. Любая искусственная среда неустойчива и требует непрерывного контроля и постоянных усилий для поддержания её функционирования. Но огромная планета — это не лабораторный стол с пробирками. Тотальный контроль всего и вся оказывается непосильной ношей для аборигенов, цивилизация разваливается, и все гибнут. Обратите внимание — быстро и неотвратимо гибнут ВСЕ, поскольку нет возможности хоть какой-то части населения вернуться к дикой жизни.
Она смотрит прямо на меня.
— Нам известен только один из миров в радиусе по крайней мере двух тысяч световых лет, сумевший избежать гибели при подобном сценарии. Это Оплот Истинного Разума, как они сами себя называют.
Глава 13. Первый полёт
— …Рома, а как тебе это ожерелье?
Я критически осматриваю ожерелье, представляющее собой густую вязь переплетающихся алмазных колец, нечто вроде кольчуги. На Земле такое ожерелье стоило бы, наверное, больше, чем весь аукцион «Сотби» и годовой бюджет Пентагона в придачу.
— М-м-м… Не личит к этим серьгам. Может, лучше вот это наденешь? — я извлекаю из жениной шкатулки скромное палладиевое ожерелье, украшенное ярко-голубыми карбункулами.
— Ты стал настоящим эстетом, — смеётся Ирочка, примеряя предложенное украшение. — Да, это лучше.
С тех пор, как я в должной мере освоил ангельские синтезаторы, я успел надарить супруге множество ювелирных украшений. Согласитесь, приятно подарить любимой какое-нибудь драгоценное колье, особенно если это обойдётся тебе только в полчаса раздумий на коврике. Ирочка принимает мои подарки с милой улыбкой, чмокает меня — приятно внимание любимого мужа. Но не более того. Женщину, у которой дома имеются бокалы из цельного куска алмаза и прочая кухонная утварь из платиноиридиевого сплава, трудно удивить безделушками.
— Доча, ты готова?
— Всегда готова! — доча говорит по-русски, отдавая пионерский салют. Ирочка смешливо фыркает, кося на меня глазом.
— Папа Рома, он научит… Подарок взял?
— Да взял, взял! — я демонстрирую корзинку.
— Тогда прошу в лифт!
Мауна походя ловит пролетающую мимо Нечаянную Радость.
— Остаёшься за главную. Могу я надеяться, что ситуация в доме не выйдет из-под контроля?
Мы с Ирочкой хохочем, зверюшка же пищит и вырывается.
— Всё, полетели! Время, время!