Хозяин земли Духов - 1
Шрифт:
— Приветствую тебя, княже Артем, — глубоким утробным голосом сказал один водяной. На его голове красовался серебряный обод с красным камнем во лбу. — Я владыка озера Изимое и реки Горинь. Мое имя Трулирад. — Он выполз на берег. Медленно, с чувством собственного достоинства. — Это, — обернулся и указал на второго водяного, — мой сын, Володан. Большая честь — видеть тебя на нашем берегу.
— Здравствуй, Трулирад, — я приветственно кивнул. — Только, судя по словам Ксенидии, берег-то, может,
— Твоя правда, княже. Докучают твари порченые. Житья от них нет. Разорение да беда. Все бы ничего, так ведь детей малых воруют. А без нового выводка не тягаться нам с ними.
— От меня чего хотите?
— Помощи. Ты очистил место Духов. В твоих силах обратить черную погань вспять.
— Разве что палкой по хребтине, — усмехнулся я. — Мы с дороги немного устали, сейчас костер разобьем. Присоединяйся к нашему ужину, все и объяснишь подробно. Подумаем.
— Лучше тебе самому на все посмотреть, — сказал водяной.
— Как это?
— На время стать одним из нас.
Я нахмурился, посмотрел на Аеша.
— Не нравится мне это, — покачал головой тот. — Ты, Трулирад, не удумал ли крамолу какую?
Водяной подобрался, его лицо пошло складками, отчего утратило все сходство с человеческим. В стороны полетели брызги.
— Не тебе, ендарь, обвинять меня во лжи! Мы никогда не забирали тех, кто сам того не желал.
— Ага, набивай мне паклей уши. Так уж и не тягали девок да парней за пяты?
— То дела дней далеких, — приутих Трулирад.
Я понимал, к чему клонит водяной. Насколько успел узнать, первые русалки появились не сами собой, а были созданы искусственно, из людей. Как раз водяными. В качестве слуг или объектов своих естественных (и не очень) нужд, а также в качестве защитников подводных логовищ. Хватал такой вот громила зазевавшегося пловца — и на дно. Родные бегают, ищут, а поздно. Тела не отыскать. Потому как и не мертв пропащий. Просто другим стал. На берег выходить может иногда, а никого из родни и друзей не помнит. Под водой теперь его дом и семья.
Но ведь подобное превращение необратимо. Русалки (мужчины и женщины) даже размножаться могут. А водяной предлагает временное преображение. Зосима о таком не говорил.
— А на словах никак? — спросил я.
— Можно, но пока своими глазами не увидишь — не оценишь. Клянусь: и в мыслях нет забрать тебя с земли. Ты — князь земель этих. Мы же — твои верные подданные.
— О как, — вырвалось у меня. — Ладно, давай посмотрим.
— С дуба рухнул?! — выпучил глаза ендарь.
— Что делать? — я проигнорировал его слова.
Водяной обернулся к сыну и тот протянул ему небольшой пузырек с мутной жидкостью.
— Выпей это, — сказал Трулирад. — На три дня ты
— А память? — спросил я.
— Преобразишься только телом.
Я посмотрел на Найдену. Было видно, что она хочет что-то сказать, но не решается.
— Я все разузнаю и вернусь. Посмотришь за этим? — положил возле ее ног мешок с бомбами. — Их нельзя мочить.
Девушка кивнула.
Мне показалось, или в ее глазах действительно таится беспокойство?
— Если не вернешься, — прошептала она, — я сама спущусь на дно и заберу тебя.
— Договорились, — я поцеловал ее.
Жидкость в бутылочке оказалась тягучей и горькой. Не хотелось даже думать, на что эта дрянь похожа по вкусу. Даже после того как проглотил, во рту все равно остался тошнотворный привкус.
— Оно не протухло? — спросил водяного.
— Что ты, — осклабился тот. — Готовились к твоему приходу. Тебе лучше снять свои тряпки. В воде от них никакого прока.
Я начал раздеваться. Успел снять броню и рубаху, когда живот скрутило жестокой судорогой. Ощущение, будто в кишечнике разгорается огонь. Прохрипев что-то неразборчивое, повалился на колени, потом свалился набок. Рядом со мной рухнула Найдена. Она что-то кричала водяным, ей вторил Аеш, в ответ же раздавался лишь спокойный утробный голос Трулирада.
Все было в порядке, преображение шло своим чередом…
Все в порядке?! Да меня раздувало, как воздушный шар! Кости трещали, а глаза вылезали из орбит. По крайней мере, именно так я себя чувствовал. Очень старался не кричать, но вряд ли получалось. Во рту появилась сильнейшее ощущение сухости, точно не пил несколько дней. Стало трудно дышать. Я широко раскрыл рот, вдыхал, но кислорода не хватало.
Мимо мелькнула размытая тень, послышался звук хлюпающих шагов, а за ним громогласный рев. Что-то происходило, но я ничего не видел.
Кожа горела и лопалась, слезала с меня вместе с мясом.
Когда, наконец, все закончилось, я все еще лежал на траве в позе эмбриона. Боль быстро стихала.
— Артем… — Почувствовал на плече теплое прикосновение.
— Я жив, — проговорил непослушным языком.
— Знал, что люди не дружат с головой, но чтобы так… — услышал голос водяного.
Я открыл глаза. Мир окрасился в яркие ядовитые цвета, будто на кислотную вечеринку попал. Голоса болезненным боем отдаются в барабанных перепонках.
— Ты помнишь меня? — теплые ладони перевернули меня лицом вверх.
— Найдена, — попытался улыбнуться я, но мышцы лица стали непривычно тугими.
— А меня? — подскочил ендарь.
— Тебя не узнаю.
Его лицо вытянулось
— Чтоб я еще раз выпил какую гадость незнакомую… — я попытался встать.