Хозяин жизни
Шрифт:
Вздыхаю, покручивая ручку в руках.
— Что-то ты, Николаевич, все отели Тимура Назаровича АйвАзова перечисляешь. Он наш главный конкурент, между прочим. Хороший мужик. Сильный. Я в его двадцать девять имел гораздо меньше. Уважаю, но за ним присматривать нужно.
— Крутой мужик, — встревает главный бухгалтер.
— Богат, красив и не женат, — поддерживает еще одна из моих сотрудниц, восхищаясь Тимуром, которого я, кажется, знаю уже тысячу лет, кстати, это по его приказу «джип» когда-то въехал в мой бар.
Да
Юристка краснеет и извиняется за вольность, закрывая фанклуб АйвАзова у меня на совещании.
— Я всего лишь контролирую рынок, Михаил Сафронович, — пугается мой главный юрист.
— Да я пошутил, — отвечаю без тени улыбки и медленно кладу ручку на стол. — Все свободны.
Потираю уставшие глаза. День сегодня сумасшедший. То Азалия, то Надежда, потом норвежцы. Теперь экстренное совещание. Хочется чего-то своего, родного. Раньше все равно было, а сейчас тепла и покоя не хватает.
— Хозяин, домой едем? — интересуется Олег, встречая меня возле лифта.
Домой? А что дома? Никто меня там не ждет, кроме домработницы и овчарки в шикарной двухметровой будке.
— Позже. Пойду в баре посижу.
Кивнув, Олег исчезает. Беру себе выпить и, разглядывая герб на салфетке, пытаюсь заглушить меланхолию.
«Я тоскую по тебе, я так по тебе тоскую, моя девочка, хотя боюсь, что ты никогда не вернёшься».
На сцене, за моей спиной, разрывается Азалия, перепевая один из душераздирающих импортных хитов девяностых.
Кручу в руках телефон. Ставлю его на ребро. Не выдержав, набираю ее номер.
— Привет, — слышу до боли ровный, безэмоциональный голос.
Сердце бьётся медленно и тяжко, словно старый драндулет, не желающий заводиться. Плохо мне без нее.
Маша молчит.
— Можно я к тебе приеду? Я ни на чем не настаиваю, просто увидеть тебя хочу.
— Не надо, Миш, я спать уже ложусь. Спокойной ночи, - вешает Маша трубку.
Глава 55
— Снова грустный.
— Я смотрю, у тебя инстинкт самосохранения совсем отсутствует.
— Ладно тебе, Миша, ты не можешь мне запретить разговаривать с тобой, — садится на соседний барный стул Азалия, — «Космополитен», пожалуйста, — обращается она к бармену.
— А в коридоре утром, ты тряслась от страха, — кручу бокал в руке.
— Не ожидала от тебя. Все же у нас были отношения. Сейчас собралась и понимаю, ничего ты мне физически не сделаешь.
Физически нет. Печально усмехнувшись, наблюдаю за тем, как бармен наливает в шейкер водку, апельсиновый ликер, лимонный сок и клюквенный морс, наполняет шейкер кубиками льда и взбивает уверенными движениями профессионала.
— Помнишь,
Раздражительно вздыхаю.
— Ань, ты чего опять пристала? — устало поворачиваюсь. — Чтобы я поддался ностальгии и трахнул тебя? Этого не будет.
Возвращаю свое внимание стеллажу с бутылками напротив себя.
— Почему?
— Потому что не хочу.
— Старый Дусманис мне нравился больше.
Азалия отворачивается и, опершись спиной о барную стойку, смотрит в зал.
— Вау, кто пришел.
Смотрю через плечо.
— Тимур Назарович АйвАзов, собственной персоной. И что он интересно забыл в моем отеле? — выпрямляю спину, сажусь ровно.
Не хватало еще, чтобы главный конкурент заметил мое паскудное состояние.
— Высокий, статный, — поет соловьем Азалия, — спина широкая, ноги крепкие, как мне нравится. Вообще, довольно спортивное телосложение. Ох уж эти мужественные черты лица, выразительные глаза и шикарная улыбка. М-м-м и, кстати, по слухам богаче тебя, Дусманис. Ну уж точно моложе. Видел какие у него ухоженные руки, красивая прическа и брутальная щетина?
Несмотря на печаль, сковывающую мое сердце, подколки отвергнутой женщины забавляют.
— Обрати внимание, Миш, женщинам нравятся мужчины в красивых рубашках и брюках. Брюки на заднице Тимура сидят так, что хочется эту самую задницу пощупать. Опять же, если мужчине идет строгий стиль, — прикладывает она ярко накрашенный рот к своему «Космополитену».
Наблюдаю за Азалией, капающей слюной на АйвАзова, и в голове рождается гениальная идея.
— Слушай, а давай мы тебя под него подложим. Будешь трахаться и информацию для меня выведывать. Запоминать, записывать, снимать видео. Мне кажется — это твое.
— Очень смешно, Михаил Сафронович, — оскорбляется Азалия.
И правда забавно, вдруг согласилась бы. Но веселье длится не больше минуты. Тоска, как волна откатывает, а потом набегает с новой силой. Глубоко вздыхаю. По Машке скучаю. А сейчас еще больше, потому что сижу рядом с не той женщиной.
— У него своя трагичная история есть, — пьет Азалия. — С бывшей женой связана. Я подробности не знаю, но просто сумасшедшая любовь там была. Говорят, он из-за нее чуть не разорился.
— А ты откуда в курсе?
— Птичка на хвосте принесла.
Тимур к нам приближается и Азалия, улыбнувшись ему и похлопав ресницами, исчезает.
— Добрый вечер, брат, — протягивает руку для приветствия Тимур.
У него турецкие корни, о чем свидетельствует характерный нос, орлиный взгляд и четкая линия подбородка.
— Какими судьбами в наших краях?
Это уже официанту:
— Налей дорогому гостю.
— Хотел посмотреть, как ты перед норвежским послом опозоришься, господин Дусманис, — смеется Тимур.