Хозяин
Шрифт:
— Ну что, солнышко? В поход по злачным местам? Ты обещала.
Блондинка посмотрела на меня, натурально, как на сумасшедшего:
— Предложение отменяется!
— Ой, а чего так? — огорчился я и еще раз отхлебнул.
— А ты хочешь, чтобы я поехала в кабак в таком виде? — она зло сверкнула глазами. — А потом отправилась трахаться
— Не хочешь — как хочешь, — хмыкнул я. — Тогда давай просто свалим отсюда, пока еще кто-нибудь на огонек не заглянул.
Я вернул ей бутылку и пошел к выходу. Зоечка сделала глоток, поднялась и, пошатываясь, пошла следом. У двери я задержался. Для того чтобы достать из кармана злополучный нож и, бросив на пол, растоптать. А осколки пинком раскидал по всему холлу.
— Завтра поедем, — пообещала Зоечка. — Завтра я к этой мысли уже привыкну. Скорее всего, она мне даже понравится.
Эпилог
Зоечку я, как и обещал, подвез к самому подъезду. Все-таки, в том, что случилось с ее юбкой, имелась доля моей вины. Пришлось искупить эту долю. Она, даже не поцеловав меня на прощанье, умчалась, задорно подергивая ягодицами. Я вылез из машины и определил ее юбку в мусорный контейнер. А что мне — всю жизнь с ней кататься, что ли? Чувство вины в себе культивировать? Фигу.
Дальнейший путь лежал к гаражу Генахи Кавалериста, где меня ждало чудо о черных волосах по имени Вероника. Я обещал освободить ее через пару дней, но обещания своего не сдержу, приеду раньше. Думаю, она будет не в претензии. Возможно, в благодарность предложит повторить то, что случилось между нами в гараже днем.
Небо на востоке потихоньку розовело. Нервные окончания постепенно расслаблялись. Дурацкие сутки, дурацкий нож, смерть Бэка, месть Кару — все это осталось позади. Я дико устал, но полагал, что на Веронику сил еще хватит.
Приметив
О дальнейшем думать не хотелось. Конечно, я оставил кучу следов, как ни старался от них избавиться. Уже сегодня в таксопарке могли нарисоваться менты, с целью провести со мной беседу. Но могли и не нарисоваться. Списать все, как продукт мафиозных разборок, и забыть о Каре и его команде, которые давно стали бельмом у них на глазу. Поживем — увидим.
Пока же я просто ехал к Генахиному гаражу и старался ни о чем не думать. Надоело, в самом деле. Хотелось к Веронике. Зоечка оставила недопитыми полбутылки — нам с черноволосой для разгона хватит.
Впрочем, я тут же поправил себя — черноволосой хватит. А мне в восемь нужно оказаться в парке, чтобы самому себе сдать-принять машину. А к девяти у областной больницы меня будет ждать медичка Катерина, чтобы сделать Яну перевязку.
Но все это — позже. А пока нужно освободить Веронику. Тоскует человек.
Я загнал машину на территорию кооператива, выбрался из нее и пошел к нужным воротам. И, не доходя метров десяти, понял, что моим надеждам на ближайшие пару часов сбыться не суждено.
Вероника не стала меня ждать. Она таки взяла ломик в свои нежные ручки. Не для того, чтобы долбать стену, но — выломать внутренний замок на врезанной в ворота калитке. Которая теперь и встречала меня, будучи в положении «нараспашку».
Я тупо уставился на это безобразие. Генаха меня с говном сожрет, к гадалке не ходи. Он бывает очень жадным иногда, этот Генаха.
Но что я могу сказать по этому поводу? Наверное, только одно.
Мне очень жаль, Генаха!