Хозяин
Шрифт:
Лок сделал над товарищами круг, крикнул что-то, потом снизился и громко сообщил:
— Слышите? Я попробую отыскать лесных, если удастся. Потом вернусь по дороге к поселку и отыщу вас. Прощайте.
Они еще некоторое время посидели, поглядывая на окрестности и друг на друга. Одежды на них не было, они были голые, новорожденные в этом новом для них мире. Море внизу громко и ритмично бухало волнами, сверху пролетели, не обратив на них внимания, большие громко кричащие птицы, а над зубчатой линией далеких гор поднимался, заполняя горизонт от края до края, бледный серебряный диск второго солнца — немого, неподвижного, призрачного.
Глава 68
Они
Впереди шел Лука, сразу за ним — Лайма. Но скоро они поняли, что напрямик дороги нет. Обрывы, расщелины, обломки скал, которые с шумом осыпались, стоило на них ступить. После нескольких случаев падения, когда они едва не сломали себе ноги, было решено спуститься от моря в низину, сделать крюк по лесу и в обход выйти к поселку.
Между тем день стал клониться к вечеру. Слегка похолодало, но неудобств они не ощущали. Несмотря на то что на них не было ни клочка одежды, им не было холодно. Лука с недоумением вспоминал, как всего несколько дней назад по прибытии сюда они едва могли вынести здешние холод и жару, постоянно сменяющие друг друга. Все осталось в прошлом, стоило им сменить собственную природу.
И еще первые минуты он старался не смотреть прямо на Лайму, ее нагота смущала, но очень скоро он понял, насколько в их положении было глупо иметь тот же подход к телу, как на Земле, и все сразу стало на свои места. Тем более что Лайма была естественна и никак не давала понять, что замечает их наготу. Впрочем, она вскоре нарвала длинной травы и сноровисто сплела себе нечто вроде короткой юбки.
Юбка ей шла.
Потом она помогла сплести юбку Луке, который тоже захотел быть одетым.
Они шли несколько часов. Каменистый склон вначале спускался круто, потом выровнялся. Стал попадаться кустарник, трава густо покрывала красноватую почву, а камней становилось все меньше. Скоро начался лес, все более тенистый и густой. Зато идти было приятнее.
Пока шли, им постоянно попадались мелкие животные, сразу же исчезавшие при их приближении. А на ветках перепархивали птицы, некоторые совершенно земные на вид. Вскоре они проголодались, и Лайма первая коротким броском поймала нечто похожее на кролика, но с копытцами и мощными челюстями. Зверек попытался укусить, но Лайма ловко сломала ему шею. Затем перебросила тушку Луке, а сама полезла на ближайшее дерево, где высоко в ветвях птицы и мелкие зверьки наперебой угощались крупными плодами.
Лука повертел в руках зверька. Не имея никаких инструментов, он недоумевал, как разделать тушку. Вокруг не было острых камней, которые помогли бы приготовить еду. Внезапно он заметил, что Лайма, уже сбрасывавшая вниз красно-желтые, похожие на апельсины плоды, с усмешкой наблюдает за ним. Эта усмешка сразу помогла вспомнить, что он уже не совсем человек.
Немедленно вырастив из ногтя острый коготь, Лука вспорол тушку, и когда Лайма спустилась вниз, на развернутой шкурке лежали куски мяса. Может быть, несколько дней назад окровавленное и
Они пошли дальше, и теперь идти было не в пример приятнее.
Когда, по их прикидкам, можно было поворачивать в сторону поселка, они наткнулись на реку. Это было тем более странно, что, оглядывая на берегу скальную гряду, они не видели устья, а река как раз текла в сторону моря. Может быть, русло ее проходило сквозь скалы и было ими не замечено. Так или иначе, но приходилось думать о переправе.
Река была не очень широкая, метров сто пятьдесят, но, судя по всему, глубокая. Мутная вода быстро протекала мимо, время от времени то тут, то там какие-то блестящие темные спины показывались на поверхности и тут же исчезали в воде.
Странное дело, ни Лука, ни Лайма уже могли бы не бояться нападений. Пережив такие страшные опасности в океане и убедившись, что счастливый исход обеспечен, они все равно не желали их повторения. Перспектива оказаться в желудке какой-нибудь новой хищной твари совершенно не привлекала. И превратиться в другого — тоже. За эти несколько часов они опять привыкли к собственному облику и не хотели его терять. Они соскучились по своему облику, который чем дальше, тем все более им нравился.
Решено было идти вверх по реке в надежде найти возможность переправиться. К тому же время у них было, и, по большому счету, спешить было некуда.
Через некоторое время местность снова стала повышаться. Деревья между тем редели, появились прогалины, потом небольшие рощицы заменили сплошной лесной массив. Им попадалось немало странных животных, некоторые очень большие и грозные на вид, но, главное, ими самими никто пока не заинтересовался.
В какой-то момент им пришлось подняться на более высокий холм. Отсюда открывался такой чудный вид, что они застыли, потрясенные. Эта земля открыла еще одно лицо: она могла быть раем! С возвышенности они видели сотни озер, как серебряные блюдца разбросанные в зеленых и красных зарослях. Высокие пирамидальные деревья, казалось, поставлены специально рукой неведомого архитектора. К берегу реки подступала пойма с красноватыми зарослями тростника и похожими на мангровый кустарник растениями.
Недалеко от них паслось большое стадо животных ростом с жирафа и такими же длинными шеями. Мимо проходили слоноподобные создания с шестью ногами, двумя хоботами и рогами, как у лосей. Вдалеке появлялись одиночные твари, вид которые тревожил пасущихся травоядных. Но те, видимо, хищники, пытались тут же скрыться, чтобы не тревожить возможные жертвы.
Вечером желтое солнце утонуло в сиянии багряного заката. Серебряный гигант все еще заполнял небо, отливая голубыми и синими цветами. Но так мало было от него света, что красный тон все равно преобладал, наверное, потому, что атмосфера на Артемиде была гораздо плотнее земной.
Лука, скорее для очистки совести, предложил Лайме трансформироваться — хотя бы отрастить крылья по примеру Лока и перелететь на другой берег. Или просто поплыть, в надежде, что счастливый случай поможет избежать нападения речных хищников.
Они сидели на больших валунах у воды. Закат, кровью разлившийся по воде, бросал отсветы на гладкой коже девушки, и хоть Лука старался прямо не смотреть на нее, взгляд его временами украдкой возвращался к ней. И это заставляло его сердится на себя.