Хозяйка «Белой усадьбы»

Осетина Эльвира

– У работорговцев дела шли не важно? – спросила я вслух ни к кому толком не обращаясь. – Почему они дом не ремонтировали? Или он был заброшен, а они его заняли противозаконно?

– Нет, они бы не смогли войти, без наследника, – ответил Тодор, – среди них был тот, кому дом принадлежал по крови. Потомок бывшего Хозяина. Но дом пришел в упадок, потому что не желал, чтобы он тут жил. Они бы не смогли его отремонтировать. Все, что не пытались бы сделать, просто сгнивало. Белые усадьбы чувствуют темную энергию тех, кто тут живет,

и пытаются всеми силами прогнать. Я видел одну усадьбу, которая, даже полностью выгорела, чтобы выгнать неугодного «Хозяина». Думаю, что и эта загорелась бы, если бы не пленники. Скорее всего нынешний хозяин это понял, вот и удумал тут людей держать. К тому же по закону запрещено на территорию Белой усадьбы входить без разрешения Хозяина, и её бы никто не посмел проверять.

– Значит хозяин дома – это работорговец? – ахнула я.

– Теперь Хозяйка ты, – ответил Тодор.

– А, где тогда хозяин?

– Он валяется в твоей бывшей камере, – спокойно ответил мужчина.

– Хочешь сказать, что я его…, – договорить я не смогла, у меня перехватило дыхание.

– Да, – кивнул Тодор. – Дом тебя принял, опознав в тебе Хозяйку и дал силы, расправиться с ненужным наследником. Иначе у тебя не получилось бы его убить.

– Ты говоришь так, будто этот дом живой, – сказала я, глядя мужчине в глаза.

– Так и есть, – кивнул он. – В каком-то смысле эти дома живые. Они дают силы своим Хозяевам, но только светлые. Если в Хозяине есть тьма, то силы дом не даст ни капли. Хозяева могут, как карать, по справедливости, так и лечить своей силой. Ты покарала его совершенно справедливо. Туда ему и дорога.

– Моя мама всегда была хорошей, и очень доброй, – сказал горделиво Алекс. – Справедливо, что дом принял её, как Хозяйку. И хорошо, что ты этого подонка убила! Он был самый жестокий из всех.

– Убийство, в любом случае не выход, – сказала я, печально вздыхая. – Но спасибо за поддержку.

Флина, так и сидящая на моих руках, шумно засопела.

Я посмотрела на неё и увидела, что девочка просто спит.

Перевела взгляд на других детей и поняла, что все они клюют носом. Вон Крила, тоже уже уснула, пригревшись на руках у Мариши.

– Значит так, надо помыть детей, и найти им чистую одежду, – сказала я, и посмотрела на Тодора. – Как думаешь, тут есть ванная комната?

– Есть, – кивнул Тодор, – я видел в трех комнатах на втором этаже ванные. Но не уверен, что там будет горячая вода, скорее всего придется греть.

– Ну хотя бы есть. Уже хорошо, – криво улыбнулась я, – а греть воду, сейчас поставим. Если найдем, в чем.

– Нет, там есть ружки, их достаточно затопить, лишь бы вода из крана лилась. Но здесь на кухне, вроде льется, значит и там должна быть, – немного успокоил меня мужчина.

– Тогда покажешь нам? – начала я медленно вставать вместе с ребенком на руках, и с сомнением посмотрела на Маришу.

Но та вроде бы

справилась и тоже спокойно поднялась, беря на руки сонную сестру.

Просить Тодора забрать ребенка, я не стала, вдруг нам его руки защитника понадобятся, как и мальчишек взрослых. Они в любом случае сильнее девочек.

Тодор повел нас по коридору, и вывел в большой пустующий холл с широкой лестницей ведущей на второй этаж, и большими тяжелыми дверями, через которые можно было выйти на улицу. Еще одни двери были напротив коридора, из которого мы вышли, тоже двухстворчатые и высокие, как и уличные, но не такие тяжелые. Они были почему-то заколочены досками.

Наверное, раньше тут встречали гостей, и возможно даже стояла какая-нибудь мебель. Но сейчас это было просто пустое и грязное помещение с прогнившим полом и обшарпанными стенами.

Мне очень сильно захотелось побывать на воздухе, чтобы не дышать этой пылью и грязью, но заметив сонные и уставшие мордашки детей, я решила, что это подождет, еще успею… Да и сильно я сомневаюсь, что смогу найти детям ночлег в не этого дома. Тодор ведь сказал, что до ближайшей деревеньки полтора дня ехать.

Не на улице же спать.

Мы поднялись по лестнице, и я заметила, что она ведет еще и на третий этаж, а Тодор остановился и задумчиво посмотрел на большую дверь которой заканчивалась лестница.

– Что-то не так? – тихо спросила я.

– Третьего этажа не было, – сказал мужчина. – Эта лестница появилась только сейчас. Клянусь.

– И что будем делать? – тихо спросила я, чтобы не будить малышку, сопящую у меня на руках.

– Первым делом, проверить, что там, – ответил с небольшой заминкой Тодор. – Я быстро, ждите меня тут, никуда не ходите.

Мужчина открыл дверь тем самым ключом, который еще в подвале забрал и шмыгнул внутрь, закрыв её за собой.

– Интересно, что там такое? – тихонько спросил ни к кому не обращаясь Алекс.

– Зря один пошел, мог бы меня с собой взять, – недовольно пробормотал Цедрик.

– Чтобы запнуться, когда под ногами будешь мешаться? – весело хмыкнул один из близнецов.

– В отличии от тебя, хотя бы не болтаю языком, – ответил Цедрик.

– Ой-ой, какие мы нежные, – пробурчал рыжий.

– Мальчики, расскажите, вы бандитов развязали, когда в камеры садили? – решила переключить я мальчишек на другую тему, пока они не подрались, а то глазами друг на друга, так и сверкают.

– Вот еще, пусть так сидят, – ответил за всех Алекс.

– Как так? – опешила я. – У них же руки и ноги затекут! Это же опасно.

– Тодор в кандалах несколько месяцев сидел, – вдруг вмешалась в разговор Мариша.

Я застыла на несколько мгновений думая о том, как быстро он пришел в себя… Разве такое возможно? Несколько месяцев в кандалах и сейчас бегает и прыгает, как сайгак, да еще и нескольких сытых бугаев смог на лопатки уложить?