Хозяйка Бруно
Шрифт:
Многие, его молчание воспринимали за снобизм и высокомерие. Нет слов, нет эмоций – нет реакции. Потому что люди, которым хватило ума окружить себя некой истинной редкостью, не могут сформировать и осознать свое личное отношение к своему творению. И тут нужны мнения, похвалы, восторги, критика. В общем, все что угодно! Если повезет, из этой кучи они придирчиво выберут для себя подходящие ощущения и тогда с радостью воспримут этот суррогат за производное своего собственного мировоззрения.
– Мистер Дэнвуд, - Анна с опасением смотрела на застывшего мужчину, который полностью погрузился в
Маркус вздрогнул.
Здесь хорошо…
Итак, черта была подведена двумя скупыми словами.
Анна молча кивнула, вовремя осознав, что от нее не требуется никакого ответа.
– Идемте, я покажу, где находится ванная комната. Мне нужно вернуться в ресторан. Надо закончить кое-какие дела. Я бы сказала, что стесняться не стоит, но, думаю, к Вам это не относится, - Анна сказала это без тени улыбки, не желая обидеть, не задеть, просто и без подтекста, словно констатируя очевидное.
Как хорошо быть самим собой. Правда? Я вижу, вы тоже получаете от этого удовольствие, - в словах же Дэнвуда подтекста было масса.
Анна перехватила его оживший взгляд. Колкие, холодные глаза вновь смотрели на нее изучающе и пытливо.
Хозяйка провела гостя через спальню в ванную, и достав из спрятанного в стене шкафчика чистое полотенце, она протянула ему.
С душем осторожнее. В Англии не терпят смесителей и если на кухне открыт кран с горячей водой, то здесь напор будет меньше, холодную открывайте постепенно. Не буду мешать… Располагайтесь. Подушка и одеяло в коробе под диваном.
Не дав ему возможности ответить, Анна поспешно развернулась и вышла из комнаты.
– Спасибо!
Именно это Анна и хотела услышать. Проблема пока была пристроена и на время задвинута в тень. Драгоценные родственники верно забыли, что по пятницам ее телепатические способности слабеют и случаются перебои. Спустившись в свой кабинет и погруженная в мысли, Анна налетела на табурет, который с грохотом отлетел к стене. Законные переживания по тому поводу, что ее выставили полной дурой, властно разместились в сознании, а на правой коленке завтра будет синяк.
Разумеется, все это не специально и без злобного умысла, наверняка отец с дедом закружились на ферме. Но мама! Хотелось бы и ее отправить в список «закружившихся», но всю работу по дому делала Элен и жена брата Лоис. Мать играла роль вектора: озадачивала домочадцев, помогала сама, но так чтобы валиться с ног – никогда.
В свободное время ее неизменно можно было найти сидящей в глубоком мягком кресле, у окна в библиотеке с книгой на коленях и сигаретой в руке. Курила она мало, половина сигареты обычно выгорала сама, зажатая между пальцев. Матери нравился табачный дым. Анна не помнила, чтобы отец вклинивался с ультиматумами между мамой и ее пагубной привычкой. В семье кроме нее никто больше не курил.
Дед боролся по мере сил, с того момента, как Кларисса переступила его порог, но через пятнадцать лет и ему это надоело. Немалую роль в этой тихой войне сыграли хрустящие пирожки с треской. Бенджамин их обожал и только сноха, знала их рецепт. Подделки преследовались по закону! В общем, злиться на родню решительно
Анна задумчиво прошагала по залу ресторана мимо бара на кухню. Посетителей уже не было. За спиной послышался топот, так что в дверь кухни она вошла не сама, ее, подхватив под руки, чуть ли не втащили Кейт и Лили, которые едва не лопались от любопытства. Говорить они не могли, только трясли головами, а вместо зрачков стояли вопросительные знаки.
– Дедушка попросил принять этого человека. У них дела общие, завтра утром отвезу его в Чепкроут,- начала объяснять Анна. Можно было и гаркнуть, но это не поможет, как и попытка надавить авторитетом работодателя, чтобы от нее отстали.
– Дались нам их дела. Это ж ведь…тот! Из Руана? Француз!
– Нам выйти? – Серж полировал свои драгоценные ножи и укладывал их в специальный футляр. Дисциплина на кухне вещь эфемерная и зыбкая, слабины не терпит, а тут хозяйку, словно пьяного медведя тягают ее же подчиненные. Миссис Уолшер возилась у мойки, Ли упаковывал неиспользованные продукты в специальные контейнеры и уносил в холодильную камеру, Дэнни переодевался. Три пары глаз и затылок Пэм Уолшер загорелись любопытством.
Анна стряхнула с себя Кейт и Лили.
– Технически он англичанин... И да! Он тот из Руана, - она добавила негодования в свой голос. – И вообще! Лили столы еще не все убраны, миссис Уолшер скоро уходит, останется грязная посуда, будешь мыть сама! Кейт, Джозефу делаем еще один заказ. Завтра утром позвони Верт, пусть зарегистрирует договор.
Что в переводе с версдейловского означало «хрен вам, а не подробности». Глаза и затылки погасли, со стороны мойки уровень шума вернулся на прежний уровень.
Кейт надула губы, а Лили покосившись на мойку, пулей вылетела в зал, за остатками неубранной грязной посуды.
– Серж, можешь уделить мне минутку? – Анна, мягко просунула свою руку под локоть своего ненаглядного шеф-повара и потянула его в зал, Серж даже не подумал сопротивляться.
Они присели за столик у окна, дождь гладил стекла и на свое усмотрение разбивал каплями льющийся свет фонарей. Лили собирала со столов бокалы, где-то надо было поменять скатерти. В баре Дагерт натирал стопки и слегка пританцовывал, в уши были вдеты наушники от плеера. Ресторанная музыка его никогда не устраивала, из динамиков спрятанных под потолком по всему залу, приглушенно лилась очередная песня Заз, а он жить не мог без «Арктик Манкис». Суматоха отдежурив положенное время, наконец таки, выпускала людей из своих крепких цепких пальцев.
Серж с видимым удовольствием провожал глазами ручейки воды на оконном стекле и с не меньшим удовольствием посматривал на растерянную физиономию своей ненаглядной Анны. Он умел заразительно и легко молчать.
Благодарить и еще раз благодарить судьбу за этого человека! Анна знала, что не должна была в его присутствии улыбаться, если не хочется, Серж прекрасно разбирался в ее настроении.
Например, если рука Анны не у подбородка с пальцами у рта, значит мир в безопасности. А улыбка не всегда означает хорошее настроение. Сейчас же ее руки обхватывали колени, она сидела на стуле, подтянув ноги к груди. Поза эмбриона. Значит опять родители что-то выдали…