Хозяйка Бруно

Voloma

На стенах висели черно-белые фотографии, с изображениями детей, стариков или собак, многие были очень забавными. Анна сама подобрала их в Интернете и заказала в местной типографии напечатать; каждая была вставлена под стекло в рамку с эффектом «потертого дерева».

Неспроста были выбраны и сами персонажи. Дети, старики и собаки, были единственными по личному убеждению Анны, кто никогда не ставит наличие денег, красоты и власти выше человечности. Дети из-за своей чистоты, старики- из-за мудрости, собаки – из-за преданности.

Детей Анна просто обожала, но никогда не выносила эту любовь на обозрение такой, какой она была на самом деле. Любовь эта авансом относилась к ее будущим отпрыскам. В «Бруно» частенько заходили

семейные пары со своим потомством. В таких случаях, у многих первой реакцией является умиление при виде заботливых родителей; классика жанра мужчина с ребенком на руках, большие осторожные руки, аккуратно держащие свое маленькое будущее… Умиление! А у Анны зависть. Эти люди смогли наступить на горло своей песне: поженились, сорятся, мирятся, терпят и любят друг друга, или думают, что любят, а тогда уж точно терпят, ведь ни у кого не бывает гладко и так чтобы до самой смерти. Женщины смело шагают в это царство зависимости от мужа и становятся домохозяйками. Сравнивая их и себя, Анна честно признала себя трусихой, бегающей от проблем, через которые в итоге проходят все, если хотят иметь семью.

Хотя винить во всем она могла только себя. Судьба ни раз подкидывала возможность обрести вторую половину, даже претенденты были достойные, если бы не парочка этих вездесущих «но»…

Ухажеры делились на два типа. К первому относились мужчины, которые красиво ухаживали. Такими, с дуру, были написаны даже несколько стихов и внешне это выглядело очень даже романтично, но проходило немного времени и в разговоре с очередным «возлюбленным» Анна все чаще и чаще слышала разоблачающие фразы. Например, «Боже! Милая, ты меня так напугала! Ты не больна? Нет? О! Ну, такая бледная кожа, я подумал…» - это когда Анна вышла по утру «ненакрашенной» из ванной комнаты к клявшемуся ей накануне, что она самая красивая женщина в мире Полу Скарпу.

Пол с месяц за ней ухаживал и Анна весь месяц, старательно его не слушала, в основном он нес несусветную чушь и был весьма высокого мнения о себе, так что если его невнимательно слушали он всегда раздражался. Как же так! Он ведь массу времени тратил на чтение научных статей чтобы при случае блеснуть заумной фразой. И нет бы он выбрал себе какую-нибудь одну тему для изучения. Он метался от политики к медицине, от орнитологии к математическим теориям. Слушать его полагалось с интересом, не сводя глаз, кивая в нужных местах. Периодически случались удачные шутки, которые спасали Пола в глазах Анны. Если изумленный, заинтересованный взгляд и пристальное внимание от нее требовали определенных усилий, то хорошей шутке она смеялась всегда с удовольствием и искренне.

Так или иначе, Скарп осмелел и начал давать Анне противоречащие друг другу советы в ведении дел ресторана. Каждый раз ей приходилось прилагать больше усилий, чтобы не ткнуть его носом в его абсолютную самоуверенность, а коленки стали чесаться все чаще при одной только мысли дать ему хорошего пенделя. Но по завету былых поколений она заставляла себя терпеть. Анна мягко намекала на то, что дела в «Бруно» идут неплохо и без вмешательства Пола, а себя убеждала, что раздражение, давно стало ее тенью, из-за того, что она долго жила одна и напрямую к ухажеру не относится. Отношения подразумевают постоянные компромиссы, терпение и понимание. Это, кстати была коронная фраза ее матери. Всякий раз как она старательно ее повторяла, Анну так и тянуло сказать в конце «Аминь». Настораживало, что в данной фразе не упоминалось про любовь или хотя бы близкую дружбу и понимание, что встречается, конечно же, чаще.

Как бы то ни было, Пол почувствовал, что Анна к нему благосклонна и показал свое истинное лицо. В то «ненакрашенное» утро она еще раз убедилась в напрасность иллюзий относительно собственной внешности. Для любой женщины это тяжело. Недостаток красоты нужно чем-то компенсировать. Например, уверенностью, чувством юмора, умом, добротой. Только

вот как это все развить в себе, вырастить когда душит обида на весь мир и на саму себя? Анна подошла к Полу. Он лежал в ее постели. Окинула его с ног до головы тяжелым взглядом и признала, что лучше ей быть одной и обратиться в банк спермы, чем рожать детей от такого идиота. Ее губы растянулись в милой светлой улыбке и нежным, мягким сопрано она сказала:

– Пошел вон. И без вопросов!

Со вторым типом мужчин все было проще. Им нужны были деньги. Одни это пытались скрывать, но все рано или поздно выходило наружу, другие – признавались почти сразу.

За свои двадцать девять лет Анна жалела о двух вещах: что до сих пор не родила ребенка и что вряд ли когда в ее жизни будет искренняя, не требующая доказательств любовь. Мужчинам подавай красоту! А таковой у Анны при беглом осмотре не наблюдалось.

Поэтому деньги ей самой были нужны позарез! Если на горизонте маячила перспектива матери-одиночки, то для того, чтобы вырастить ребенка одной ей требовался небольшой капитал. Каждый месяц она старательно откладывала определенную часть выручки. Сбои в накоплениях начались только в этом году, когда толстозадой тетке Англии мировой кризис приложил пятерню по мягкому месту. Анна методично стала таскать деньги из заначки. И ее спасательный круг в мире мужских правил стал потихоньку сдуваться. Больше половины ее сбережений ушло на покрытие убытков. Цены беззастенчиво и пугающе быстро росли. Ее мысли все чаще и чаще занимал только один вопрос – деньги. Не хотелось это признавать, но смотреть правде в глаза весьма полезное качество. Разноцветные купюры решали большинство из насущных проблем, и по-своему, Анна понимала людей, которые посвящали свои жизни погоне за ними. Только когда сама погоня закрывала собой цель, ради которой эти деньги накапливаются, тогда понимание перерастало в сочувствие.

Финансов на осуществление мечты катастрофически не хватало. Рождение ребенка откладывалось. Сочувствия были достойны и кандидаты на роль отца – в одних хотелось стрелять, если начнут двигаться, других хотелось накормить, обнять и пожалеть, сдерживая слезы. За неимением достойных Анна смирилась со своим ожиданием.

========== 3-6 части ==========

– 3-

Разглядывая фотографии, Анна не услышала как на кухне мягко хлопнула дверь. Как обычно задумавшись она была на грани «жаления» самой себя, после чего мысленно давала себе затрещину и широко улыбаясь возвращалась к более насущным проблемам.

До ее плеча легонько коснулась рука. Анна вздрогнула от неожиданности и обернулась. На нее смотрели теплые карие глаза Сержа.

– И вся мировая скорбь на женских плечах опять, - Серж вместо приветствия поцеловал ее в макушку.

– И тебе доброе утро, дорогой!

Анна улыбнулась. Накрашенная или нет, полная добродушия или стервозная словно фурия – он принимал ее такой, какая она есть. Анна немного знала о его личной жизни, а он знал, чуть ли не все подробности ее. И дело было не в том, что кто-то доверял больше, а кто-то меньше. Анна была убеждена, что рано или поздно человек сам раскроет все, что у него на душе и в мыслях. В конце концов, не все подлежало «публикации».

В присутствии друг друга они могли молчать и наслаждаться молчанием. Порою за весь день не произнеся более двух десятков слов, они безмолвно признавали свое редкое родство душ.

Раз или два в год Анна и Серж давали себе слабину и напивались в стельку. Каким бы сильным и терпеливым не был человек, подобные вольности помогали избегать удушливых приступов отчаяния, которое незаметно копилось изо дня в день и «выпускать пар». В один из таких «выходных» дней, когда друзья по единодушному решению вознамерились обнести пару десятков пабов в Дублине, Серж обмолвился Анне о некой Софи, с которой ему посчастливилось провести почти год. Они жили вместе.